Среди чудес и чудовищ
Шрифт:
– Ребята,- с трудом сказал он, когда наступила очередная пауза,- прошу всех закапсулироваться. Быстро и без разговоров.
Они подчинились - беспрекословно, хотя наверняка не были согласны с решением командира. С потолка, накрыв четыре кресла, опустились стаканы повышенной защиты - последний резерв аварийной системы. Сантиметровый слой мезонира хорошо экранирует потоки гравитонов, а скафандровые антигравы сумеют погасить колебания, которые прорвутся внутрь капсул. Себе Астанин такой роскоши позволить, увы, не мог: кто-то должен был управлять звездолетом.
Взгляд на приборы
Компьютер продолжал что-то делать, выполняя полученные ранее указания. Астанин обнаружил, что включился резервный реактор. Дополнительная энергия была направлена в накопители тензорного генератора. Потом на экране появился кодированный - на синтетическом языке НАВИГАТОР - расчет искомого маневра. Очень сложная многомерная траектория, требовавшая расхода энергии в 20.8 иордана, причем две трети из них - первым импульсом. Такие мощности были где-то на грани технических возможностей "Корунда".
– Более слабым импульсом мы не дотянем до зоны штиля,- пояснил Радик,- и я не гарантирую, что хватит времени, чтобы накопить энергию для повторного гиперманевра.
– Делай, что считаешь нужным,- прохрипел Ярослав.- Все равно ничего лучшего нам никто не посоветует.
Накопитель заполнялся, но слишком медленно. Налетела очередная волна. Это было почти невыносимо. Все тело болело, как побитое, особенно страшная боль вспыхивала толчками - с каждым вздохом - в правом боку. Ярослав испытывал совершенно непривычное для себя ощущение тошноты и соленый привкус во рту. Никогда еще за всю его жизнь не было у Астанина столь омерзительного самочувствия.
Когда катаклизм в очередной раз оставил звездолет в относительном покое, "Радикал" можно было назвать космическим кораблем лишь с очень большими оговорками. Значительная часть электроники и механики вышла из строя, половину ядерных устройств пришлось намертво заглушить и держать в готовности к немедленному катапультированию. Ремонтных роботов Радик сконцентрировал вокруг тех немногих агрегатных комплексов, которые были наиболее необходимы в этой ситуации -- реакторы, двигатель, энерговоды и система жизнеобеспечения. Ярослав старался отогнать мысли о том, что с ними может случиться, если гиперпространственный тайфун повредит связи компьютера.
Следующий пакет гравитонов, гравитино и репульсонов налетел, когда величина накопленной энергии превысила восемнадцать иорданов. Шквал оказался несколько слабее двух предыдущих, однако Астанину стало совсем худо. Отдавать приказания он был уже не в состоянии, и только сумел догадаться, что Радик сам позаботился о нем, прикрыв мезонировой капсулой. Следующие минут двадцать он пролежал в кресле сравнительно спокойно, борясь с приступами боли и поглядывая на часы и приборы. Включение гипердвигателя сопровождалось сильнейшим толчком, но в дальнейшем никаких неприятностей не случилось.
Потом защитные цилиндры с
– У тебя все лицо в крови,- воскликнул, выбравшись из амортизатора, Бахрам.- Борис, роботов сюда, командира нужно в лазарет.
– Нужно, нужно,- нетерпеливо замахал на него Астанин.- Как остальные?
Ярослав осмотрел экипаж - все четверо выглядели нормально. Пока его укладывали на подъехавшие носилки, он, с трудом шевеля опухшими губами, отдавал распоряжения: незамедлительно приступить к авральному ремонту, восстановить связь с Землей, привести в порядок моторы и малым ходом, на одних верньерах, двигаться к Яслям. Далеко от границы Космоса не отходить, чтобы не угодить снова под удары шторма.
Последние указания он продиктовал уже на операционном столе, после чего киберврач вкачал ему анестезию. В лазарете Астанин провалялся под наркозом пятеро суток: ему вставляли новые зубы, регенерировали легкие и печень, заращивали переломы ребер и разрывы сосудов и мышц. Потом он еще неоднократно приходил в себя и снова терял сознание, но каждый раз чувствовал себя немного лучше.
Наконец, в один прекрасный день, проснувшись, он сделал вывод, что практически здоров, а некоторая слабость - естественное следствие долгого пребывания в горизонтальном положении.
В рубке Астанин остановил жестом радостно бросившихся к нему товарищей - бурные объятия были ему пока не под силу - и потребовал отчета. Экипаж доложил, что основные системы корабля возвращены в рабочее состояние и что звездолет достиг гиперпространственных окрестностей скопления Ясли.
– А почему все еще в гиперпространстве?
– удивился командир.
– Ты был слишком плох,- сказал Бахрам,- мы боялись включать главный двигатель...- он вдруг хитро подмигнул.- Когда заработала связь, Центр предложил нам возвращаться, но я отказался, мотивируя тем, что раненный командир может не перенести гиперперехода.
– Правильно мотивировал,- одобрил Астанин.- А теперь включай. Выйдем в трехмерность, и я пойду обедать - голод меня мучает просто жуткий. Место выхода прикидывали?
– А как же,- второй кивнул пилот,- недалеко от центра скопления есть желтые карлики с планетными системами. Выбирай любую.
– Сами выбирайте,- сказал Ярослав, пожав плечами.- Вам должно быть виднее.
Двигатель сработал нормально, и вокруг звездолета появилась небесная сфера, усыпанная десятками исключительно крупных и ярких звезд. Корабль направился к небольшой планете с кислородной атмосферой, а командир - на камбуз.
– Что это был за ураган?
– спросил он Бахрама, отхлебывая маленькими глотками бульон из чашки.- Не разобрались?
– Какие-то процессы в репульсионном поле Большой Вселенной. Теоретики на Земле в страшном экстазе: три четверти теорий уже отправлены на свалку, а остальные нуждаются в капитальном ремонте.