Среди них скрывается монстр... Книга 2
Шрифт:
Убрав ладонь от лица и, открыв глаза, я быстро отмахнулась от этой мысли. Нет, такого не могло быть. Я не могла встречаться с Арне и, тем более, я не могла от него забеременеть. Это все являлось не более чем нелепой ложью, поэтому мне просто стоило избегать парня, пока он не забудет обо мне. Я не знала зачем он все это делал, но была уверена в том, что он уже скоро с легкостью переключит свое внимание на кого-нибудь другого. Вернее, я этого желала и на это надеялась.
Шаг девятый...
Глубокие вдохи и шумные выдохи. Перевернувшись на спину, я скинула с себя одеяло и слабыми пальцами сжала простынь, смотря немигающим взглядом на потолок. Голова нещадно болела и шрам на затылке неприятно пульсировал, пропуская по всему телу тошнотворные импульсы. Густой туман, возникший в сознании, застилал собой все мысли, делая их вялыми и несуразными. Прислонив прохладную ладонь ко лбу, я короткими ногтями, еле ощутимо, провела по коже, пытаясь
Нервозность безжалостно изводила меня и это неминуемо приводило к тому, что я постоянно ворочалась, кусала губы, терла веки кончиками пальцев и пыталась унять собственное сердцебиение, сейчас больше напоминающее тревожное звучание литавров. Оказавшись в ловушке суетливых сомнений, я, постепенно, все сильнее изводила себя, физически ощущая эту тяжесть неопределенности. Голова все сильнее болела, в горле застрял горький ком и в груди все пылало вызывая неприятную тошноту.
После встречи с Арне на набережной, я поехала домой, так как и речи не могло быть о том, чтобы продолжить свой выходной в задуманном темпе. Еще сидя в такси, я, опершись ладонью о спинку переднего сидения, согнулась и судорожно дышала, будто меня внезапно охватила паническая атака и все внутренние голоса одновременно завопили, звуча, как обрывки оглушающего гогота. Стало трудно дышать, словно весь кислород исчез, оставляя сплошной вакуум, от чего легкие жгло и горло сжимало нечто невидимое, но сильное и острое. Я мучилось от собственных мыслей, взрывающихся внутри моей голове, словно хлопушки. Каждое слово для меня было не лучше вспышки молнии, сопровождающейся раскатом грома. Поэтому, приехав домой, я, пошла к себе в комнату и сев в кресло, прикусила кончик языка, пытаясь понять, что со мной происходит. Было неописуемо больно и тоскливо, будто мое сердце в данный момент разрывалось на части. Перед глазами виднелось лишь лицо Арне и мне хотелось, чтобы оно исчезло из моей головы и любые воспоминания об его зеленых глазах растворились, словно капля краски в соленной воде моря. Почему же так больно было просто думать о нем?
Чем больше я старалась разобраться в своем состоянии, тем сильнее меня изводили мысли, пока голова не начала раскалываться и меня не стало тошнить. Проигнорировав приглашение Базиля поужинать вместе с ним и моими родителями, я переоделась в пижаму и легла в кровать, понимая, что, несмотря на свой привычный хороший аппетит, сейчас не смогу ничего съесть. И вот теперь я лежала на смятых простынях, постоянно ворочаясь и скомкивая пальцами одеяло.
Странно, но та невнятная паническая атака довольно быстро прошла, но легче мне от этого не стало, ведь страх быстро сменился горькой нервозностью. Меня до жути тревожили слова Арне, всколыхавшие спокойную воду моего умиротворения. Я все еще отрицала его утверждение о том, что мы могли встречаться. Нечто внутри меня звонко заявляло, что это невозможно. Но, скорее всего, тут сыграл свою роль фактор неожиданности, ведь, привыкнув думать об Арне, как о неприятном мне человеке, имеющем прямое отношение к ненавистной организации, я даже предположить не могла, что у нас когда-то могли быть романтические отношения.
Голова все еще раскалывалась от пробившей тело острой паники и морального беспокойства, но я все равно немигающим взглядом смотрела на потолок, пытаясь понять действительно ли я могла встречаться с Арне. Мне было сложно в это поверить и этому являлось множество причин.
Я люблю себя такой, какая я есть, но я привыкла смотреть правде в глаза, не желая приукрашивать действительность, чтобы потом не разочаровываться в себе и в окружающих людях. Внешность у меня несуразная. Я низкая и худощавая. Манер у меня, точно так же как и грации, ровно ноль. Во многом я проигрываю другим девушкам, поэтому, в то время, как в школьные годы, мои одноклассницы беспрерывно ходили на свидания, я рисовала у себя дома, со временем привыкнув к отсутствию у парней интереса ко мне. Меня никогда не приглашали на свидания и парни не одаривали меня своим вниманием. Если бы моя жизнь являлась фильмом, я бы точно была второстепенной героиней, занимающей минимум эфирного времени. Такая себе несуразная девчонка, мелькающая на втором плане, ведь главная героиня, которая, обязательно, оказалась бы блестящей и непревзойденной красавицей с цепляющим характером, точно бы затмила такую, как я.
Я пока что плохо знала Арне Габена, но уже прекрасно понимала, что он являлся тем, кто без труда мог украсть сердце у любой девушки и явно не страдал от отсутствия внимания противоположного пола. Безбожно богат, невероятно красив и галантен. С такой внешностью и положением в обществе, наверное, жизнь у него слаще сахара.
Мне не хотелось называть себя замухрышкой, но, если смотреть правде в глаза, по сравнению с Арне, я именно ею и являлась. Пусть это прозвучит глупо, но поэтому я и недолюбливала состоятельных парней, имеющих красивую внешность. Они были разбалованные жизнью и имели скверное мнение, что весь мир лежит около их
Учитывая мое отношение к таким, как Арне и его социальный статус, благодаря которому, как мне казалось, он бы никогда не посмотрел на меня, я действительно сомневалась в том, что мы могли встречаться, но, спустя несколько часов размышлений, я пришла к выводу, что такой вариант все же возможен. Не зная того, что происходило между нами, было весьма глупо что-либо отрицать. Да и теперь я понимала, что Арне не было смысла врать, говоря, что у нас были отношения.
Закрыв глаза, я перевернулась на бок и вновь накрыла себя одеялом, после чего тут же опять сбросила одеяло с себя. Из-за тепла меня начинало еще сильнее мутить, поэтому я, встав с кровати, пошла к окну, после чего, дернув за ручку, открыла его и впустила в комнату прохладу вечернего воздуха. Сев на подоконник я сделала несколько глубоких вдохов, постукивая босыми ступнями о шершавую стену. Теперь меня слегка морозило, но тошнота немного отпустила и голова уже болела не так сильно. Разве что мысли все еще путались и, стоило мне только вспомнить то, что произошло сегодня на набережной, как я вновь опустила голову и лихорадочно растрепала волосы ладонью.
Могло ли быть так, что Арне говорил искренне? Опять-таки, я не знала, но, если он не лгал, тогда практически все мои утверждения являлись неверными. Мне все еще казалось, что в расторжении контракта между мной и «Алтитюд» было нечто странное, но если Арне не причастен к этому и он действительно ничего не знал, тогда я беспричинно злилась на парня. На мгновение во мне затлело сожаление, возникшее из-за моего, возможно, беспричинно негативного отношения к Арне. Это сожаление мгновенно, словно от дуновения сильного ветра, разгорелось в целый костер, сжигающий меня изнутри, но я тут же постаралась его потушить. У меня было еще слишком много вопросов, ответов на которые я не имела и, прежде, чем делать какие-либо выводы, мне нужно было разобраться во всем.
Прикоснувшись к животу, я еле ощутимо погладила его сквозь ткань пижамной кофты и, прикусив губу, горько вздохнула. Пока что Арне Габен являлся единственным, кто мог быть отцом этого ребенка. Но я все еще не могла быть уверенна, что я забеременела именно от него. Он сказал, что мы встречались, но, когда это было? Может, после него у меня были отношения еще с кем-нибудь?
Закрыв глаза я, против воли, представила себя и Арне в постели, после чего густо покраснела и стыдливо покосилась в бок. Возможно, у нас и не доходило до секса, но, на несколько долгих секунд я все же представила, как парень прикусил губу, смотря на меня с неописуемой жаждой в своих зеленых глазах, его обнаженный торс, вздымающийся от глубоких, но беззвучных вдохов, жесткие и невероятно нежные прикосновения к моей разгоряченной коже. Когда моя фантазия дошла до того, что Арне, с нахальной улыбкой играющей на его губах, потянулся к своей ширинке, чтобы расстегнуть ее и снять с себя штаны, я покраснела гуще прежнего и тут же отогнала от себя все эти мысли, чувствуя себя самой последней извращенкой. Я еще толком не определилась, как относиться к Арне и до сих пор не осознавала, что к нему чувству, но у меня в голове уже вовсю крутились такие извращенные фантазии. Пытаясь оправдать себя, я решила, что во всем виновата его стойкая харизма властного и жесткого парня. Находясь рядом с Арне любая девушка, опьяненная этой самой харизмой, почувствует легкий трепет в груди. Я лишь поддалась ей.
Я опять разнервничалась и гулкая боль прошлась от затылка по всему телу, задевая нервные окончания из-за чего горло вновь сдавило и на языке почувствовался горьковатый привкус. Опершись локтем о колено, я согнулась и опять нервно постучала босыми ступнями о стену. Лучше бы Арне не появлялся в моей жизни. Сейчас, когда я привыкла к мысли, что буду воспитывать ребенка одна, меня очень сильно пугала мысль, что, возможно, нашелся его отец.
Арне Габен еще молод. В таком возрасте не спешат жениться и уж тем более не желают становиться отцами. Что он скажет, если узнает, что я, возможно, беременная от него? Я была практически уверена в том, что для Арне это станет неприятной новостью, после которой он исчезнет, посчитав меня обузой. Если же ребенок не от него, тогда, он, тем более, бросит меня. Только одна такая мысль будоражила меня, причиняя очередную порцию острой моральной боли. Еще в больнице я почувствовала себя брошенной и долгое время убеждала себя в том, что мне никто не нужен, чтобы воспитывать этого ребенка, пока не привыкла к этой мысли и не смирилась с ней. Смогу ли я собрать себя по кусочкам, если меня вновь бросят?