Среди овец и козлищ
Шрифт:
Тилли обожала пауков. Говорила, что они очень умные, терпеливые и нежные. Она не понимала, почему все люди так их боятся, и мне бы очень хотелось, чтобы она увидела сейчас этого паука. Но Тилли здесь не было.
Здесь была только пустота, огромный пробел в моей жизни, который прежде заполняла Тилли.
А Иисус просто наблюдал. Контуры его начали размываться, очертания лица крошились и становились все более невнятными.
– Пожалуйста, не дай ей уйти, – прошептала я.
Но похоже, что, как и всем остальным в нашем мире, Иисусу
Дом номер четыре, Авеню
17 августа 1976 года
Мы сидели в гостиной, я и родители. Передо мной на столе стояла чашка сладкого заварного крема, который приготовила мама.
– Почему не ешь? Не нравится? – спросила мама.
Я смотрела в окно.
– Просто не голодна.
В окно я видела, что миссис Дейкин сидит в шезлонге, Эрик Лэмб копается у себя в саду, миссис Форбс машет метлой, подметая ступеньки крыльца. Словно ничто в этом мире не изменилось, словно жизнь продолжала идти своим чередом, хотя, по моим ощущениям, из нее был вырван огромный кусок.
– Почему бы нам не посмотреть каталог? – спросила мама. – Может, хоть это тебя немного развеселит?
Она очень старалась. Переворачивала страницы, указывала на разные модели, посмеивалась над ними, выбирала для всех нас воображаемые подарки.
И вот мы добрались до страницы с моим зеленым кружком. Мама взглянула от отца.
– Давай закажем тебе эти босоножки, Грейс, если они тебе так нравятся, – сказала она.
Я удивленно подняла глаза:
– Но мы не можем себе этого позволить. Мы же бедные.
– Мы вполне можем позволить себе выплачивать двадцать пять пенсов в неделю с рассрочкой на сорок восемь недель и щадящим первоначальным взносом. – Она потрепала меня по плечу и указала на зеленый кружок.
Я посмотрела на модные босоножки.
– Вообще-то, не думаю, что они мне подойдут, – пробормотала я. – И потом, я как-то уже привыкла к своим сандалиям.
Мама убрала волосы, упавшие мне на лоб, погладила по голове и одарила ослепительной улыбкой.
– Вроде бы полиция подъехала, – сказал папа.
Мы услышали, как, затихая, тарахтит мотор, затем – хлопают дверцы автомобиля, и папа бросился к окну, посмотреть, что происходит.
– Инспектор Хислоп, а с ним еще какой-то коп, – сообщил папа. – Забыл, как там его?..
– Грин? – спросила мама.
– Да, точно. Грин.
– Как думаешь, может, нашли Маргарет? – спросила она.
– Не знаю. – Отец еще немного раздвинул шторы. – Но все уже там, на улице.
Каталог «Кейз» упал на ковер, мама вскочила.
Когда мы вышли из дома, детектив Хислоп стоял в окружении целой толпы. Все кричали и забрасывали его вопросами: и мистер Форбс, и Мэй Рупер, и Тощий Брайан в куртке из кожзаменителя. И Дороти Форбс, которая размахивала руками и уже впадала в истерику. Капрал полиции Грин пытался призвать всех к порядку, детектив
– Мне нужно перемолвиться словечком с мистером Кризи, если вы меня пропустите, – сказал детектив Хислоп. Он пытался подойти к дому номер восемь, но толпа потекла вместе с ним – целым потоком любопытных лиц.
Джон Кризи стоял на краю тротуара. Он был здесь единственным человеком, который не шумел.
– Все, что вы собирались сказать мне, можете говорить прямо здесь, – заявил он. – При всех.
И эти его слова возымели больше эффекта, нежели все призывы к порядку детектива Хислопа и капрала полиции Грина, – толпа мгновенно стихла.
Детектив оглядел присутствующих. Затем обернулся к капралу полиции Грину, который просто пожал плечами и вытащил из нагрудного кармана блокнот.
– Что ж, очень хорошо, – сказал Хислоп.
Затем выдержал паузу, и все мы молчали вместе с ним, ждали, затаив дыхание.
– Я приехал сюда сегодня, чтобы сообщить следующее: ваша жена явилась в один из полицейских участков засвидетельствовать, что она жива и находится в добром здравии.
Все в толпе дружно задышали снова, как мне показалось, ловили ртами воздух, а не выдыхали его.
– Так и знал, – сказал мистер Кризи. – Я ведь говорил вам, разве нет? Говорил, что она жива!
Никто ему не ответил. Все молчали, но мне показалось, что один голос я все же расслышала – кто-то в заднем ряду произнес: «О боже ты мой!»
– Где она была? – спросил Джон Кризи. – Она рассказала, почему ушла?
– Вроде бы говорила, что много о чем передумала, – ответил детектив Хислоп. – Использовала одно из новомодных выражений, которыми сейчас так увлекаются женщины. Что там она сказала, Грин?
Капрал полиции Грин заглянул в записную книжку.
– Сказала, что ей надо было пораскинуть мозгами, сэр, – ответил он.
– Именно, – детектив Хислоп удрученно покачал головой. – Пораскинуть мозгами.
Я определенно слышала, что и на этот раз в толпе кто-то тихо ахнул: «О боже ты мой!»
– Она просила передать это вам, – сказал детектив Хислоп.
Капрал полиции Грин протянул мистеру Кризи конверт.
Детектив взглянул на толпу.
– И еще сказала, что вы все поймете.
Джон Кризи смотрел на конверт, все мы смотрели тоже. Детектив Хислоп и капрал полиции Грин направились к патрульной машине.
– А она вернется домой? – крикнул им вдогонку мистер Кризи. – Она что-нибудь об этом говорила?
– О, думаю, да, сэр. – Детектив отворил заднюю дверцу полицейской машины и втиснулся на сиденье.
Капрал полиции Грин включил мотор, детектив Хислоп опустил стекло и окинул взглядом всех нас.
– И еще она сказала, что собирается сперва заскочить к нам в участок и переговорить кое о чем, – заключил он.