Среди песчаных холмов
Шрифт:
Когда он описывал свое жилище, у Эмили сложилось весьма смутное представление о том, что это такое, зато теперь она всматривалась из окна в бледно-зеленые пастбища, где гулял ветер, и вспоминала некогда виденные фильмы о Диком Западе. Это здесь бродили бизоны, резвились олени и антилопы.
Именно здесь Эмили Грейсон начнет свою трудовую жизнь.
Поправка: Эмма Грей, женщина с Запада, начнет изучать здесь, что такое быть матерью. Хотя вовсе не собирается опять выходить замуж. Она натянула джинсы, заглянула в сумку с покупками в поисках блузки. Скорее всего, поживет одна несколько лет, пока ей не стукнет по крайней
Мистер Томсон сидел за овальным дубовым столом посреди комнаты. Грязные тарелки были составлены на одну сторону, чашка с кофе дымилась у его локтя. Он выглянул из-за газеты.
– Доброе утро.
– Привет. – Она чувствовала себя неловко. – Я вижу, вы сами приготовили себе завтрак.
– Обычно я обслуживаю себя сам. Работа здесь начинается рано.
– Извините, – сказала Эмили, направляясь к кофейнику. – Впредь мне придется ставить будильник.
– Я же говорил вам, что сегодня утром вам не о чем волноваться. – Он сложил газету и отодвинул ее в сторону. – Сегодня воскресенье. Моя тетя поведет девочек в церковь около девяти. Вы сможете подготовить их к этому часу?
– Конечно. – Эмили глянула на часы: «еще только шесть». – Без проблем.
Он потянулся за своей шляпой.
– Прекрасно.
– Мистер Томсон…
Он замер.
– Зовите меня Мэтт.
– Хорошо, Мэтт. Вы не могли бы выкроить пару минут и составить вместе со мной еженедельное расписание? Я бы хотела знать, чем девочки занимаются каждый день.
Мэтт уставился на нее в замешательстве:
– Расписание?
– Да. Это поможет мне уяснить, что я должна знать.
– Марта сумеет ввести вас в курс дела. Она знает весь наш распорядок. А мне пора на работу.
– О да, конечно.
Ее новый работодатель не интересуется расписаниями. Иными словами: что надо в данную минуту, то и делай. Такова работа. Она проводила Мэтта взглядом, услышала, как хлопнула входная дверь, и стала открывать один за другим дубовые шкафчики, пока не обнаружила тот, где стояли кружки. Выбрала кружку с красным футболистом и до краев наполнила ее горячим кофе. Сделав несколько осторожных глотков, решила, что найдет сорт кофейных зерен получше, и приступила к изучению каждого шкафчика и каждого выдвижного ящичка, чтобы узнать, где что лежит.
– Вынюхиваешь? – спросил чей-то голос. Эмили обернулась и увидела в дверном проеме полную седовласую женщину, опиравшуюся на трость. На ней было выцветшее домашнее платье, а на макушке торчали три крупные бигуди. Вид у нее был миролюбивый, хотя она и не улыбалась.
– Приступаю к своим обязанностям, – поправила
– Лучше закрой-ка все дверцы, а то ударишься головой. Нам не нужна экономка с сотрясением мозга.
Эмили послушно закрыла все дверцы, кроме той, за которой стояли кружки.
– Можно предложить вам кофе?
– Мне нельзя пить эту гадость. – Пожилая женщина прошаркала к столу и уселась напротив того места, где завтракал Мэтт.
– Тогда чай?
– Давай уж немного кофе. Доктору Неду необязательно обо всем знать.
– В кофе чего-нибудь добавить?
– Нет. Просто давай скорей, пока не остыл. Я люблю кофе горячий.
Эмили поставила на стол две чашки кофе – одну для гостьи, другую для себя.
– Ну, вот и я. – Она села возле пожилой женщины, но так, чтобы между ними оставался один свободный стул.
– Меня зовут Эмма Грей, а вас?
– Рут Таттл. Все, кто живет на ферме «Три грека», да, пожалуй, и все в здешнем округе зовут меня тетушка Рут. Зови и ты меня так, чтобы не нарушать традицию. – Она пригубила кофе и резко откинулась на спинку стула, охнув: – Проклятый артрит!
– Как я понимаю, раньше вы заботились о девочках.
– Все еще забочусь, заруби себе на носу, юная леди. Мэттью сказал мне утром, что нанял в Линкольне экономку, и я пришла посмотреть на нее. Мне не нравится затея с экономкой, но у Мэттью не особенно богатый выбор, особенно теперь, когда Стефани села ему на шею.
– Кто такая Стефани?
– Его сестра. Ты скоро с ней познакомишься. Она примчится сюда со скоростью ракеты, едва лишь услышит о тебе. – Рут глянула на плиту. – Что ты готовишь на завтрак?
– Пока ничего. Мэтт сказал, чтобы я не беспокоилась об этом.
Выражение лица женщины красноречиво говорило о том, что она думает по этому поводу.
– Утром он, полагаю, сам приготовил себе яичницу. Ему это не повредит. В следующий раз пусть отнесет грязную посуду в раковину. Незачем потакать дурным мужским привычкам, а мужчина, который живет один, да будет тебе известно, сплошь состоит из дурных привычек.
– О'кей. – Эмили с трудом удержалась от улыбки – тетушка Рут говорила на полном серьезе и, очевидно, считала себя экспертом в этом вопросе. – Мэтт сказал, у вас я могу узнать о расписании девочек.
– Девочкам нужен плотный завтрак. – Голубые глаза женщины сузились при очередном глотке запретного кофе. – Каждое утро. И никакой гадости вроде сладких кукурузных хлопьев, хотя я знаю, они при любой возможности готовы набивать ею рот. От такой еды портятся зубы. У тебя есть дети?
– Нет.
– Надо думать, что нет, иначе и тебя бы здесь не было, если, конечно, ты не из тех женщин, кто оставляет свою семью в «поисках себя». Я не одобряю таких глупостей.
– В общем-то, я…
– Ты разведена? Одна из тех феминисток, кто ненавидит мужчин и желает, чтобы ее называли «мисс»?
– Я не разведена, – сказала Эмили, осторожно уклоняясь от второго вопроса.
– Я не была замужем.
– И не собиралась?
– Собиралась.
– У меня было три мужа, один из них приходился Мэттью двоюродным дедом. Мои племянники работают здесь, на ферме. Ты весьма миленькая штучка, хотя и худовата. Мужчины будут роиться вокруг тебя. Не обращай на них внимания и не задирай юбок ни перед кем из них. – Она подмигнула. – Не подавай плохого примера девчушкам.