Среди роз

Дрейк Шеннон

— Если бы только отец впустил их? — Женевьева горько усмехнулась. — Отец и Аксель мертвы — как и многие другие!

— Мы защищались, Женевьева. В обороне замка участвовали все мужчины и женщины — от арендаторов до воинов. Мы испробовали все, что могли.

— Но по-настоящему рискнули только теперь. Эдвина, ты же знаешь, этот план пришел в голову не мне!

— Да, не тебе, а сэру Гаю, который, казалось, был без ума от тебя. Не понимаю, зачем ему это понадобилось. Может, он сам мечтает завладеть замком… и тобой?

— Исключено! Эдвина, он пытался отомстить за смерть отца и Акселя! Неужели все наши усилия тщетны?

— Не знаю,

не знаю… — Эдвина вздрогнула и в отчаянии прикрыла глаза. Она опасалась, что уже сегодня сторонники Ланкастеров выломают ворота, ворвутся в замок, перережут всех его обитателей. Но этого не случилось, и Женевьева с согласия всех подданных решила вечером привести план в исполнение. С тех пор как началась осада, Эдвина не находила себе места от волнения. Она знала, что вся добыча достается победителю, который распорядится ею, как ему вздумается. За свою недолгую жизнь Эдвина видела, как корона Англии то и дело переходит из рук в руки: от Генриха VI — к эрлу Марчу, Эдуарду VI, от Эдуарда — к его стороннику Уорику, который помог Генриху вновь взойти на престол. Затем к власти вернулся Эдуард и удерживал ее довольно долго — на протяжении сравнительно мирных пятнадцати лет. Но Эдуард умер, на престол вступил Ричард, принцы исчезли в Тауэре, и по стране прошел слух, что они убиты.

Эдгар часто повторял, что у Ричарда не было выбора: он предпринял единственный шаг, позволяющий сохранить мир в стране. Лорд Иденби был беззаветно предан Ричарду, и вот теперь его родные втянуты в войну, а те, кто перебегал из одного лагеря в другой, остались невредимы. Внутренние войны в стране всегда развивались по своим законам, от них страдали отнюдь не все. Торговцы и земледельцы продолжали заниматься своим делом, но там, где сталкивались воюющие стороны, воцарялось опустошение.

Та же участь ждет и замок Иденби, как поняла Эдвина. Между тем она жаждала покоя. Довольно военных хитростей и сражений, хватит смертей! Сторонник Ланкастеров заявил, что все обитатели замка могут остаться в нем. Что такое владения и сокровища по сравнению с жизнью?

— Мы должны смириться, — упавшим голосом промолвила Эдвина.

Женевьева поежилась, и на мгновение Эдвине показалось, что племянница вот-вот согласится с ней. Женевьева ухватилась за столбик кровати, ее лицо побледнело. Закрыв глаза, она покачала головой и чуть слышно возразила:

— Так нельзя, Эдвина. Я поклялась, что не сдамся.

— Знаю, но мне страшно, — призналась Эдвина. — У него глаза, как у ястреба или волка. Он видит людей насквозь.

— Рассуди здраво: он всего-навсего человек. Приспешник Ланкастеров, посланный, чтобы уничтожить нас. Клянусь, я не дрогну перед ним! Из-за него погиб мой отец. Мы не отступим, Эдвина.

— Но у него столько воинов, пушек, катапульт и ружей…

— Нет лучше оружия, чем добрый английский арбалет!

— Арбалетов у него тоже хватает.

— А у нас есть ружья!

— Которые не принесли нам победы, — грустно заметила Эдвина.

— Неужели ты согласна всю жизнь прислуживать людям, погубившим всех, кто тебе дорог?

— У меня есть дочь, Женевьева, ради нее я готова умереть. Да, я стану служанкой наших врагов! Ради спасения дочери я готова начищать им сапоги собственными волосами!

Женевьева решительно покачала головой:

— Мы не сдадимся, замок останется нашим. Если я пережила сегодняшний вечер, мне уже ничто не страшно! О, гнусный мерзавец! Он не пожелал жениться на мне, словно уверен, что я все равно никуда не

денусь! Эдвина, он странный и ни на кого не похож. Я догнала его и попыталась снова убедить принять предложение. Но если бы не сделала этого…

— Пожалуй, так было бы лучше, — со вздохом прервала ее Эдвина.

— Это еще почему? — Женевьева нахмурилась. — Темкин и Майкл спрячутся за потайной дверью. К тому времени лорд Тристан уже будет пьян. Темкин огромный и сильный, а Майкл мощный, как бык. Они…

— Женевьева, я тоже видела лорда Тристана. Его заметил бы любой: он сидел не шелохнувшись под градом стрел! А эти глаза! Он еще молод, бдителен и осторожен — и похоже, у него есть причины ненавидеть сторонников Йорков. Говорят, Тристан никогда не проигрывал на турнирах и ошеломлял противников своим проворством.

— Да, Эдвина, он рослый и широкоплечий. Пожалуй… — Женевьева помедлила, моля Бога о том, чтобы помог ей забыть этого человека. «Думай о смерти, о крови, о мести! — приказала она себе. — Следуй примеру Тристана, будь холодна и исполнена решимости!» — Этот мужчина молод, у него каменные мускулы, он всегда начеку. Но при всем том он только человек, Эдвина, в его жилах течет кровь. Как и каждый другой, Тристан умрет, если нож пронзит его сердце!

— Это убийство, Женевьева.

— Убийство?! Убийство — то, что он сделал с нами! Он убил моего отца! Боже милостивый, Эдвина, разве я могу забыть об этом? Отец умер у меня на руках! Мне принесли тело Акселя. Подумай о том, сколько вдов и сирот осталось в замке. Мы просто оказались на пути этого чудовища. Мы не сделали ему ничего плохого. Он убийца!

— Значит, нам придется прикончить всех его воинов?

— Нет, в замок они не войдут. Завтра он приведет с собой не более пятидесяти человек. Мы никого не станем убивать без необходимости, даже Тристана, если с ним удастся справиться. В противном случае он умрет. Как и те, кто попытается помешать нам, — но разве у нас есть выбор? А те, кто злоупотребит вином, отправятся в подземелье.

Женевьева опустилась на кровать рядом с теткой.

— Эдвина, мне тоже страшно… Никогда еще я не дрожала так, как сегодня вечером, встретившись с ним. Тристан безжалостен. Его глаза… они пронзают, точно нож. Его руки…

Женевьева осеклась и снова задрожала. Ее бросало то в жар, то в озноб. Так больше не может продолжаться! Она пыталась успокоить Эдвину, а вместо этого напугала себя.

— У нас все получится, Эдвина.

А если нет? Сумеет ли она завтра, сидя рядом с Тристаном в большом заде, приветливо улыбаться и при этом знать, что он следит за каждым ее движением? Женевьева вздохнула. Улыбаясь, Тристан становился почти красавцем. Все-таки он существо из плоти и крови. С ним можно справиться.

Совершить убийство, как сказала Эдвина. А ей, Женевьеве, предстоит заманить его в ловушку. Но что еще остается? Обречь всех обитателей замка на участь слуг и рабов? Она уверяла, что никто не посмеет завладеть ее титулом — но разве это правда? Если Генрих Тюдор взойдет на престол, он отдаст владения и титул, кому пожелает.

Нет, Генриху не видать короны! У Ричарда вдвое больше воинов, чем у этого выскочки Тюдора! Женевьева не могла забыть отца и прежнюю мирную жизнь. И Акселя, свою мечту о будущем. Коснувшись губ, она припомнила их последний поцелуй, но почему-то воспоминания стали размытыми. Перед глазами упорно вставало лицо Тристана де ла Тера. Она невольно вспомнила, как он впился в ее губы, как ее охватил нестерпимый жар…