Среди серых валунов
Шрифт:
Когда они добрались до небольшого склона, мимо которого протекал ручей, Коред вдруг сказал:
– - Вот здесь нормально, -- он повернул голову, обращаясь к Хёрбу.
– - Возле камня.
Лекарь долго смотрел в глаза наставнику. Грусть и понимание застыли на его лице.
– - Надья, помоги мне его посадить.
Вдвоём они усадили Кореда на землю. Черноглазый привалился спиной к большому, гладкому булыжнику. Его правая рука упала в воду ручья и он, улыбаясь, зарылся пальцами во влажный песок.
– - Вам нельзя долго отдыхать, -- запротестовала Надья.
– -
Лекарь молчал.
Коред, чья грудь едва вздымалась, поманил её к себе.
– - Послушай меня, Надин. Я редко говорю нечто подобное, ибо чаще всего меня не волнует судьба людей. Ты -- другое дело. Жизни и смелости в тебе больше, чем во многих других. Твой огонь, хоть и скрыт от чужих глаз, горит столь ярко, что способен рассеять любую тьму. Береги это пламя. Не дай ему угаснуть.
Надья понятия не имела, о чём он говорит. "От полученных ран он уже начал бредить! "
– - А теперь уходите, -- велел Коред.
– - Убедитесь, чтобы она ничего не видела.
– - Что?
– - не поняла девушка.
– - Уходить? Чтобы я не видела чего? Коред?
Но черноглазый не отвечал ей. Его грудь, и без того еле шевелящаяся, перестала вздыматься. Безжизненные чёрные глаза остекленели, смотря в одну точку. Голова повисла. Рука, лежащая в водах ручья, перестала сжимать землю.
– - Коред? Коред!
– - она стала трясти его, бить по лицу. Хёрб попытался оттащить её, но она вывернулась. Последняя пуговица на её рубашке лопнула, и бутоны нерид рассыпались, усеяв Кореда своими лепестками. Несколько цветков угодило в ручей, но воды не унесли их. Нериды словно вросли в песок, оставив свои цветки над водой.
– - Проснись, чёртов ублюдок, -- ревела Надья, тормоша труп. "Он не может умереть! Не может! Он единственный, кто разглядел в ней хоть что-то! Единственный, кто заставил её поверить в себя! Он защищал её ценой своей жизни, пока она просто путалась под ногами! "
Слёзы заливали её лицо. Сил, чтобы лупить тело, уже не осталось, и она просто сидела рядом с мёртвым охотником, глядя в его лицо.
Кто-то мягко взял её за плечо.
– - Пойдём, дорогая, -- сказал Алистер.
– - Не нужно тебе его видеть.
Надья запротестовала:
– - Нужно его похоронить. Нужно вырыть могилу, или... Или отнести в деревню, сделать надгробный камень, я не знаю...
– - Всё в порядке, -- терпеливо молвил чаровник.
– - Здесь прекрасное место. Мать-земля примет его в свои объятия. Воды ручья обласкают его кости. А цветы всегда будут помнить, что здесь лежит человек, что отдал свою жизнь за других.
Колдун помог ей подняться и под руку повёл прочь. Она не сопротивлялась.
– - Ты знаешь историю об этих цветах?
– - спросил Алистер.
– - Знаю, -- тихо ответила Надья. Сквозь слёзы ей показалось, что из лесу вышел какой-то человек в светлых одеждах, и направился к телу Кореда, но когда она протёрла глаза, никого уже не было. "Наверное, просто игра света на влажных веках, -- решила она".
– -
– - Эта история о великой преданности, -- сказал Алистер.
– - Коред заслужил, чтобы нериды росли на его могиле.
– - Я думала, что эта история о любви.
– - Но преданность обличается в разных вещах, -- тихо сказал чаровник.
– - Морская дева любила того моряка, да, и была преданна ему всей душой, как и он ей. Они не сдались ни перед разлукой, ни перед природой.
– - Но причём здесь Ко...
– - она осеклась. Даже его имя ей было больно произносить.
– - Он тоже был предан. Долгу. И людям, которых решил защищать. Предан настолько, что был готов отдать ради них все свои жизни. Быть может, -- вздохнул чаровник.
– - Мне есть чему у него поучиться.
Солнце стояло над лесом, наполняя день ласкающим, тёплым светом, освещая им дорогу домой.
Эпилог
Ночь уже накинула свою вуаль на этот небольшой городок, но на улицах по-прежнему было людно. Улицы освещались десятками факелов, и свет лился из окон многочисленных жилых домов и построек.
Человек шел по улицам, стараясь не привлекать к себе внимания. Обходя стороной прогуливающиеся парочки и распивающие компании, он миновал трактир, скобяную лавку и остановился у дверей храма.
Несмотря на поздний час, двери небыли заперты. Помедлив, человек тихо отворил их и вошел внутрь.
Немолодой послушник, гасивший свечи, заметил незнакомца:
– - Мира на пути вашем, и да прольётся на вас благодать Единого, -- поклонился он.
Человек слегка склонил голову:
– - Да не обратит зло взгляда своего на ваш кров.
Послушник, явно удовлетворённый манерами пришельца, добродушно улыбнулся:
– - Что привело тебя под крышу Единого, друг мой?
– - Обещание, -- ответил незнакомец.
– - Я ищу человека. Человека пожилого, учёного, добродетельного. Двадцать лет назад он поселился здесь, и стал помогать местным: лечить, учить.
– - Ты описываешь господина Эйдберна. Великий, прекрасный человек! Несмотря на своё неверие, он творит множество благих дел!
– - Да, это так, -- согласился незнакомец.
– - Где я могу найти его? Ваш городок невелик, но пришельцу здесь легко потеряться.
– - Мастер Эйдберн живёт на границе леса, -- послушник махнул рукой, указывая направление.
– - В небольшом домишке. Но сейчас он, наверняка, уже спит. Старость нас всех догонит...
Послушник помрачнел и задумался.
– - Благодарю вас, -- незнакомец поклонился, и, хлопая полами плаща, направился к выходу.
– - Может, вы желаете заночевать под крышей Крова Единого?
– - спросил ему вслед послушник.
Незнакомец замер у двери:
– - Я не намерен задерживаться.
Он быстро нашел тот самый дом у границы леса. Добротное жилище -- самое то, чтобы в нём состариться. Вокруг дома ширился сад, в котором росло немало удивительных растений. Человек не стал обращать на них внимания, быстро пересёк двор и кулаком постучался в дверь.