Среди туманов и снов
Шрифт:
– Ага! А если явятся маги и поймут, что мы готовимся встретить их лютых врагов с распростертыми объятиями. Думаешь, они нас пощадят?
– Мы между двух огней. Но я согласен с Доном. Нельзя служить двум господам. В итоге получишь от обоих.
– Но маги ближе. И король – победитель троллей. Они испугаются. Не придут. Что нам туман. Ну, клубится. Но не лезет же дальше.
– А я говорю, что они вот-вот перейдут границу. Мы должны поступить, как договаривались.
– Скажи,
– Ничего. Клянусь ничего.
Мне сделалось душно, рука затекла. Я открыла глаза.
– Пожалуйста, отпустите меня.
Старик приблизил свое лицо к моему, и я поморщилась, чувствуя смрад его дыхания.
– Ты врешь.
– Нет.
Я все-таки вырвала руку и отшатнулась.
Маги взялись за руки. Их пальцы переплелись. Остатки седых волос развевались, как будто по комнате прошелся порыв ветра.
– Мы хотим, чтобы ты смотрела. Смотри же!
Что это? На потемневших досках пола вспыхнули ослепительной вспышкой семиконечные звезды, от которых расходились длинные прямые лучи. Я снова зажмурилась.
Огонь пожирал огромные бревна. Пламя ревело и вздымалось вверх к дымоходу исполинского камина. На мраморном портале была вырезана морда клыкастого чудовища с чуть косыми глазами. На том месте, где на голове обычно располагаются уши, у этого зверя росли крылья. А ниже бежали тучные виноградные лозы с грубыми листьями.
Зал, в котором располагался этот камин, был огромен и заполнен… троллями. Тролли-воины и тролли-придворные были разодеты так, что глазам становилось больно от блеска драгоценных камней и шелковых тканей.
Тролли веселились.
Их серые грубоватые лица озарялись улыбками. И они то и дело повторяли одно слово:
– Ория! Ория!
Пенилось вино, разливаемое по тяжелым кубкам.
Неожиданно стало очень тихо, тролли расступались, давая дорогу девушке в зеленом платье. Кожа ее была бледной, так что не оставалось сомнений в том, что она была чистокровным человеком.
Небрежным движением руки девушка отбросила прядь волос. В ухе в такт ее шагам покачивалась необычная серьга – месяц на длинной цепочке.
Тролль в ярко алом одеянии сошел с трона, сплетенного из серебряных ветвей и подал ей руки.
– Ория! Ория! – ревел зал.
Девушка улыбнулась и взяла руку тролля в красном.
Он заговорил.
В гортанных звуках его речи часто повторялось «Миравингия» и «Этельред». Тролль прервался и подал знак рукой.
Немедленно принесли корону, и он возложил его на голову девушке. Для этого той пришлось преклонить колени.
– Роува Ория! Нойта роува! – провозгласил тролль в красном.
И тролли в зале склонились в почтительных поклонах.
Но один не склонился. Он вообще выделялся
Тролль обвел зал внимательным взглядом. Глаза его – жгучие и черные, как сама ночь. Казалось, он может видеть каждого насквозь, проникать в самые потаенные помыслы, ощущать любые слабости.
Он вытянул руку вперед, указывая на исполинский камин, а потом резким движением рубанул воздух.
Все вокруг затопила тягучая, словно деготь, тьма.
А потом по залу поплыла песня, в ней было торжество, и радость, и кровь, кровь, много крови…
– Мальта! Что ты видишь? Говори, девочка! Что еще они делают?
Я выдохнула. Тыльной стороной ладони вытерла подбородок, и рука окрасилась красным.
Кровь… оказывается кровь текла из моего собственного носа.
Чувства возвращались неохотно. Два старца-мага выглядели белыми глыбами, хоть и сидели совсем близко, но черты их лиц размывались.
– Мальта! Сосредоточься! Тебе надо снова туда вернуться!
Я не понимала, куда вернуться. Навалилась слабость. До тошноты, до звона в ушах. Колени подкосились.
Они еще что-то кричали, но я слышала лишь шум. Мне. Надо. Поспать.
– Я прилягу ненадолго.
Веки мои сомкнулись. И перед тем, как провалиться в спасительную черноту без сновидений, я увидела лицо тролля с темными, как бездна, глазами.
Глава 8
После пробуждения мне потребовалось немного времени, чтобы понять, где я.
В небольшой светлой комнате было витражное окно, солнечные лучи, проходя сквозь него, ложились на плиты пола цветными квадратами. Из обстановки – только кровать, на которой я и лежала.
Я откинула одеяло. С неприязнью отметила, что кто-то меня переодел в длинную ночную рубаху.
Прислушалась. Снаружи не доносилось ни звука.
Я со вздохом провела по волосам. Подумала про Кристу. Казалось, что с того времени, когда она приходила ко мне в комнату и ловко управлялась с волосами, прошло лет сто, не меньше.
Интересно, как они все поживают? Оправился ли папа после удара? Вспоминают они про меня? Скучают ли? Вот бы написать письмо.
И нет, думаю, что Саманта шутила, чтобы меня напугать, чернокнижник не посмеет выкрасть девушку не мага. Тем более в столице.
Но все равно на глаза навернулись невольные слезы.
Дверь отворилась с тихим скрипом, и вошел Люк.
– Здравствуй, Мальта, – сказал он. – Ты помнишь меня?
– Люк?
Хотела сказать: «Доброе утро», а потом задумалась: а утро ли. Я понятия не имела, сколько сейчас времени.