Среди Звезд
Шрифт:
– Я напишу историю о самой себе, кем была и кем стала потом. Вот только не знаю какой выбрать жанр, – разглядывая горшок с цветами на соседнем домике, произнесла она вслух.
Вздрогнув от ужасных звуков, заклокотавших у нее в горле, она тут же рассмеялась. Ее тело восстановилось не полностью, и многие функции еще не выполнялись. Ей просто не хотелось терять время, а так еще часов шесть пришлось бы сидеть в номере своего отеля, чтобы произошла установка всех параметров для нормальной работы. Прикинув, что обойдется малым, она не стала ждать и вышла на улицу. Поэтому ходьба, вразвалочку, прихрамывая на правую ногу, сиплый голос и легкий тремор в голове и в руках были побочным действием ее нетерпеливости. Вспомнив один из приемов разработки голоса, она тихо замычала себе под нос старую песенку. В сумочке, лежавшей рядом
– Не-е е-т! – пропела она, взяв самую высокую ноту, на которую была способна.
Откашлявшись, достала флакон с розовой жидкостью и набрала ее за щеки. Подержав сначала за одной щекой, потом за другою, она побулькала ее в горле и, оглянувшись вокруг, выплюнула себе под ноги.
– Я напишу историю про мальчика и про непохожих на него существ, с которыми он подружится, – раздались из нее картавые едва понятные звуки.
Покопавшись в сумочке, она достала белый предмет. Альбом и карандаш нашлись в кабинете, находившемся на верхнем этаже в небольшой комнате дома у озера. Эти два прибора она планировала использовать для своей работы.
Толстая картонная обложка с изображением старого замка скрывала в себе пару десятков негативов, спрятанных под белую пленку. На вид они напоминали листы с повышенным глянцем. На самом деле без работы карандаша на ней невозможно было что-то написать.
То, что походило на карандаш на самом деле было очень сложным прибором, состоящим из двух частей. Первая воспринимала ее мысль, а вторая при соприкосновении с поверхностью листа, проецировала ее, преобразовывая в слова. На поверхности выступали придуманные предложения.
Подумав, что здесь ей будет неуместно заниматься этим делом, она решила свернуть за угол и пойти к своему любимому кафе. К тому же пора было сменить место, здесь она уже все рассмотрела. Запихнув альбом обратно в сумку, которую она засунула под мышку и, почесав еще раз кончиком карандаша нос, приложила его к виску. «Так, – постаралась она сфокусироваться на мысли, – в самом начале нужно написать, что ребенок родился вторым в семье, потом катастрофа и два брата остаются без родителей. Скверные родственники не сильно баловали мальчишек своей любовью, а младшему вообще пришлось несладко. Интересно, как можно связать жизнь в одном временном промежутке, но в трех разных цивилизациях?» – подумала она, перескочив на другую мысль.
– Я бы использовала одних и тех же героев, пересекающихся друг с другом, но при этом жизнь в разных мирах будет существовать без каких-то изменений, – ответила она черной пятнистой кошке, сидевшей неподалёку от нее, – каких-то серьезных отличий в этом времени я не вижу, поэтому ничто и никто мне пока не мешают получать мощный заряд положительных эмоций, наполняющих жизнью мое тело, – сказала она, обращаясь к пушистому существу, решившему пройтись по улице рядом с ней к любимому кафе.
Она по-прежнему держала прибор у виска. Нужно срочно как-то начать свою историю. Палец нажал кнопку, и верхняя часть листка заполнилась аккуратно написанными строчками. Импульсы в голове начали генерироваться все быстрей и быстрей. Это запустилась работа устройства, находящееся у нее внутри черепа. Образы, действия, описание предметов возникали так ясно, как будто она смотрела фильм, а не думала. Мысли связывались легко, выстраиваясь в логические цепочки. Придуманный мир ей казался очень знакомым. Она прислушалась к своим ощущениям. Желания остановится не последовало и она, присев за столик около кафе, углубилась в свои размышления. Иногда она отвлекалась и прикладывала карандаш к странице альбома. На поверхности появлялись графитового цвета буквы, заполняющие остатки белого поля. Она поднесла к голове многоцветный карандаш – прибор для рисования. Его принцип работы тот же самый, но немного проще. Он мог проецировать мысли в виде картинок. На странице появился парусник, плывущий по волнам безмерного океана.
Из кафе вышла женщина и подошла к ней.
– Что-нибудь хотите? – спросила она у нее.
– Галету и капучино.
Проводив ее взглядом, ей снова захотелось продолжить работу. Дальше оставаться здесь не стоит. Поработать, не отвлекаясь, у нее уже не получится. Нужно уходить. Кто-нибудь из любопытных туристов мог заглянуть ей за плечо и увидеть лишнее, что совсем не входило в ее планы. Ей не хотелось объяснять кому-либо, как возможно заполнить мелким укладистым почерком лист при стоящем на одном месте карандаше. Пробежав глазами по строкам, она на минуту задумалась, прислонив кончик карандаша ко лбу, записала еще несколько мыслей, пришедших к ней в голову.
На соседний стул прыгнул рыжий кот и, приподнявшись на задние лапы, посмотрел на нее.
– Мне даже нечем тебя угостить, бедолага, – оглядываясь, сказала она.
На деревянном столе перед ней лежал закрытый альбом и заказанный завтрак, который попробовать было ей не дано. Тишину улицы наполнил смех молодых людей. Они, желая запечатлеть интересные мелочи, трещали своими фотоаппаратами. Разойдясь по улице, парни рассматривали дома и громко делились комментариями. «Скорей отсюда, пока не попала в объектив камеры, – решила она». Сколько было случаев, когда не по своей вине работающие специалисты института оказывались на чьих-то фотографиях. Натянув поглубже шляпу с широкими полями на глаза, она, стараясь остаться для появившихся туристов незамеченной, быстро, насколько позволяло ее новое тело, пошла в отель.
«Вообще, по моим сведениям, этот сценарий должен был написать Рэндел, но он перепоручил это дело ей, предложив поэкспериментировать со своими навыками, – думала она, поднимаясь по лестнице на третий этаж. – А меня когда-нибудь любопытство погубит. Я берусь за любую интересную для меня работу».
Зайдя в свою небольшую и тесную комнату, она со всего размаху закинула на кровать сумку, так что все ее содержимое вывалилось на розовое одеяло. Ей захотелось плюхнуться следом, и она уже было приготовилась к прыжку, но вдруг замерла от ужаса, прислушиваясь к странному шуму, доносившемуся из ванной комнаты. Там кто-то был. На цыпочках она подошла к двери и прислонилась к ней ухом. В душевой кабинке шумела вода, неизвестный громко сопел и бубнил в разных тональностях мелодию похожую на марш. Вдруг все звуки смолкли. Она стояла, не шевелясь, секунд десять, вслушиваясь в воцарившуюся тишину по другую от нее сторону. Неожиданный громкий свист заставил ее подпрыгнуть на месте.
– Отпусти ручку двери, и дай мне выйти отсюда, – забубнил, глотая слоги мужской голос.
Она еще сильней налегла на деревянную дверь бежевого цвета и мертвой хваткой вцепилась в белую витую ручку. Кто бы это ни был он, во-первых, незаконно по этому времени проник в ее номер, а, во-вторых, видел ее вещи и мог разоблачить. Недавно такое случилось с коллегой из ее отдела, когда горничная наткнулась на его сумку и без спроса залезла в нее, решив стащить портмоне и документы.
В той истории горничную сильно шокировало содержимое, кожаного черного портфеля. Вместе с деньгами оттуда вывалились: небольшая пластиковая карта с переливающимся фоном, тонкие оранжевые лески, кристаллы, две фотографии с изображением мужчины. Изображение на фотографии изменилось сразу же после того, как любопытная горничная взяла их в руки. Вместо мужчина она увидела свое лицо. Откинув испуганно их в корзину с мусором, она взяла какой-то плоский небольшой прямоугольный предмет, из которого доносился смех, иногда прерываясь на кашель и треск. Пока она разглядывала вещи и пыталась раскрыть портмоне, прямоугольный предмет заговорил мужским басом:
– Милая, мисс Бетти. Вы можете взять деньги в залог молчания. У меня к вам предложение. Давайте не будем испытывать нервы местных служб и оставим все как было. Не стоит столько времени тратить впустую.
Горничная тотчас узнала голос человека, снимавшего этот номер. Бедняжка посчитала, что хотела обокрасть агента спецслужбы, который догадался о ее планах. Испугавшись, она ничего не взяла и сбежала из города. Родственникам целую неделю пришлось ее разыскивать по всем подругам и друзьям. В полиции ее рассказ никого не заинтересовал, посчитав, что тем самым она пытается обратить на себя внимание сержанта придуманной нелепой историей и снять с себя вину.