Среди Звезд
Шрифт:
– Я в душе оставил тебе гель, если хочешь выглядеть немного по свежей, то можешь попробовать. Эффект понравится. Только для реакции нужна темнота.
Она наблюдала как он, согнув колени и подперев головой полку, старался вместиться в небольшой плательный отсек. Закрыв плотно двери, он, коряво фальшивя на каждой ноте, запел арию из «Севильского цирюльника». Каждая неверная нота сильно раздражала ее и выводила из равновесия ее слуховой анализатор, встроенный в голову.
– Может объяснишь, что случилось? Зачем тебе я? – заходя в душ, крикнула она, стараясь перекричать его искаженную какофонию.
– Хари получил сообщение от ребят встретить
– А я тебе зачем? – сморщилась она.
– Ты осталась без документов, прав, страховки и прочего другого, что дает тебе спокойное пребывание на Земле. Ведь ты не сможешь долго пользоваться кредитками Хари. Зачем ты их взяла у него из машины?
– Он наш агент, а мы всем помогаем и делимся друг с другом. Лети один, я подожду со своими извинениями его здесь. Продолжу писать сценарий… Я прошу тебя не пой. Это невыносимо! – взмолилась она.
– Нет времени уже что-то исправлять. У меня в сумке лежат два пакета документов. Я – Ли Ен Сэн, ты мой младший брат Канг Иль Мин. И вот здесь самое интересное, – он застучал костяшками пальцев по стенке шкафа дробь, – у Ен Сэна с детства слепота от травмы после аварии, а ты, значит, в таких случаях, мой сопровождающий. Билеты уже на самолет заказаны, проводники будут ждать, цепочка уже запущена. Я без тебя получается не справлюсь. Тебе нужно немного изменить подбородок, разрез глаз, форму носа и губ. Вколи содержимое шприца, который лежит на раковине, и сформируй себе лицо. Иглу постарайся ввести глубоко под кожу. Наноботы уже запрограммированы на создание твоего образа, они быстро сделают свое дело.
Выслушав его внимательно, она заглянула в туалет и, перешагивая лужи, оставленные Антоном на полу, взяла с раковины шприц. Использовав половину вещества, она посмотрела на себя в зеркало и удовлетворенно подмигнула себе. Форма и контуры лица стали меняться. Наноботы модулировали другую внешность. Выйдя в комнату, она увидела, что Антон сидит на краю кровати и рассматривает ее блокнот.
– Почему ты взяла этот старый образец. Такими уже почти не пользуются. На полке в домике стояла коллекция перстней. С ними очень удобно работать независимо от времени. Приложишь к виску и мысленно диктуй, а потом только останется приложить его к листу негативу и документ готов. Можно несколько копий так сделать.
Он провел пальцем по рисунку замка на обложке.
– Старина Килхурн, – сказал он с какой-то ностальгией.
Совсем неважно в каком теле находится сознание, поведение будет вырисовывать, то что заложено в оригинале. Антон просто обожал средневековье. Его работа, как специалиста, в этом времени наложила на его характер и поведение отпечаток. Он, правда, старался контролировать себя, но бесцеремонность и грубость выдавали в нем человека долго прожившего в ужасающей дикости. Не спросив у нее разрешения, он раскрыл альбом и быстро пробежал глазами по строчкам. Переместившись в кресло около окна, он как-то многозначно посмотрел на нее, а потом на карандаш, лежавший на кровати.
– Там есть что-нибудь еще? – спросил он, кивая на него.
– Немного, – пожав плечами, ответила она. – Я с собой ничего
– Вот твоя сумка. Здесь ты найдешь все то, что поможет тебе стать Канг Иль Мин. И сделай что-нибудь со своими волосами.
Он ткнул в лист концом карандаша и подождал, когда проявятся строки. Появляющиеся буквы сливались в слова, копируя почерк автора. Через некоторое время Антон закрыл глаза и, подняв артистично руки вверх, закинул голову назад.
Копаясь в вещах, старательно отыскивая что-нибудь подходящее для себя, она старалась ничего не упустить и краем глаза наблюдала за ним. Из выложенных на пол вещей ей ничего не понравилось. Поверх темно-синих джинсов лежал бумажный пакет. Его содержимым оказались документы, которые в одну секунду полетели под кровать, как только она увидела фотографию на паспорте.
– Может ты все же поедешь один? – вздохнув, спросила она.
Он молчал. Вытряхнув все вещи из сумки и немного поразмыслив, она выбрала полосатый костюм, белую рубашку и темный галстук в красный горох.
– Хорошо. Я с тобой поеду. Но, как только мы все сделаем, я не останусь с тобой больше ни на одну минуту.
Антон махнул рукой в знак согласия, и опять вернулся к чтению истории, все время погружаясь в размышления.
«Я не хотела пользоваться стандартными приемами, но и усложнять свои наброски терминами и философскими размышлениями не стала», – поглядывая на него, думала она. – Я не знаю чего хотят, и что нравится детям. Пришлось все утро думать над этим. Своих детей ведь у меня нет, а детство прошло настолько давно, что что-то вспомнить из него мне не удалось. Те дети, с которыми я сталкиваюсь в институте, сильно отличаются от своих ровесников, живущих обычной жизнью».
Каждого ребенка, выбранного для работы в институте в будущем, воспитывали подготовленные люди. Иногда их привозили на экскурсию, а потом забирали обратно в то время, где находился у них дом. По своему поведению и интеллекту выбранные воспитанники «Среди звезд» сильно отличались от других детей. Сознание производит огромный скачок, перепрыгивая тот промежуток времени, отводящийся на детство и время становления личности.
Когда ее сверстники учились сравнивать и подражать своему окружению, ее учителя, погружая в сон, обучали понимать и видеть суть происходящего вокруг нее. Когда одни влюблялись и требовали к своей персоне повышенной заинтересованности, а другие отрицая и дерзя всем недостойным людям своего окружения, она пробовала уходить в бессознательное состояние, и при этом училась осознавать окружающую действительность. Отключить свой слух, свое восприятие и реакцию на тот мир, в котором она жила, было непросто. Чтобы оставить хоть какие-нибудь воспоминания о детстве приходилось каждый раз цепляться за события, перемешивая их с эмоциями боли и радости.
Большую часть жизни ей приходилось «проживать» не в своем теле. Чувство эйфории набегало на нее и в тот момент, когда работа была сделана и ее ждало возвращение домой. Приходя в себя от недавнего перемещения, она любя здоровалась со своими руками и ногами, нежно поглаживая их. Назвать ее человеком значить сказать о биологическом происхождении на планете Земля, но по другим характеристикам ее возможности намного отличались от возможностей «нормального» человека. Какие желания могут возникнуть у взрослых людей она могла себе представить, и предполагала, что знает желание ребенка. Ей казалось, что придуманное вступление подходит для ее истории.