Средиземье. Путь Майара
Шрифт:
Мы поскакали назад. Всаднику не сложно уйти от пешего. Но мы находились на тропинке, вокруг которой со всех сторон теснились леса. Да, небольшие клочки степи, были и здесь, но все понимали, что нас можно очень легко подловить - дорога то для выхода только одна.
Вынырнув из-за очередного поворота, мы увидели лежавшего на земле дозорного и мертвого коня. Чуть дальше лежал второй воин, но лошади с ним не было. Вот сволочи, и с задним дозором они разобрались. Кто ж у них там такой гениальный тактик, что сумел подловить гондорцев?
Около
Орки истошно заорали и запустили стрелы. Мы пошли на прорыв. И будь у врагов больше копий, или стреляй они точнее, кто знает, смогли бы мы прорваться?
Остеру стрела попала в лицо, и он грянулся на землю. Дрего подняли на копья. Под одним из воинов подрубили ноги коню. Человек выпал из седла и над ним быстро-быстро замелькали кривые мечи.
Грес налетел в эту кучу и уложил двоих. Я также взял еще две жизни. Пэг, стреляя умело и расчетливо, заставил упасть еще нескольких врагов. Скрульф зацепил кого-то...
Мы отогнали остатки вражеской группы и спрыгнули с лошадей, осматривая своих.
Дрего и воин, под которым подрубили коня, уже мертвы. А вот Остер ещё хрипит. Но рана страшная. Стрела вошла в глаз, и возможно задела мозг. Пэг поймал и подогнал коня, а я взвалил на него раненого. Остер застонал. Держись, мужик!
Сзади набегали враги. Всё ближе слышались истошные вопли.
Адреналин отпустил, и я с удивлением понял, что понимаю, о чём кричат враги. Кто-то, надрываясь сиплым басом, командовал, приказывал обходить с разных сторон, окружить, догнать... Снова загудел рог.
Засвистели первые стрелы. И мы опять отступили.
Проскакали разрушенную деревню. Тропа превратилась в лесную дорогу. Стало просторней, легче и немного спокойней.
Двигались, всё дальше отдаляясь от неудачного для нас места схватки. Горячка боя проходила. Люди и кони успокаивались.
К тому моменту стало ясно, что наш десятник ранен. Пущенная с близкого расстояния, стрела под прямым углом ударила в плечо, смогла пробить кольчугу и глубоко войти в тело.
Но мы оторвались. Проскакав пару лиг, остановились около родничка. К сожалению, Остер не выдержал тряски, кровопотери, и умер. Следовало оказать помощь живым.
Я стащил с десятника кольчугу и принялся осматривать рану. Ну вроде ничего страшного, и если стрела не отравленная, и относительно чистая, то жить мой друг будет. Как следует промыв и перевязав рану, я осмотрел себя.
В целом я отделался легко, особенно для первого боя. Самая серьезная рана - пораненное до кости предплечье на левой руке. Рана не широкая, но глубокая. И вообще удивительно, как под щит попало вражеское оружие? Грес помог мне как следует перевязать рану.
Ещё, я заимел множество ссадин и ушибов. На спине, между лопаток, как сказали воины, расплылся огромный синяк - это похоже
Применительно к себе, схваткой я остался доволен. Растерялся, но пришёл в себя. Чудеса героизма не проявлял, но повел себя достойно. Так что краснеть за первый боевой опыт не пришлось. И это меня очень радовало.
А огорчало, и очень сильно, другое - то, что мы так наивно попались в засаду, и то, что так много славных людей не пережили этот день. Вот это по-настоящему неприятно. И на таком фоне о собственном поведении думать, вроде, как и не прилично.
На этом месте, у безымянного родничка мы отдыхали около получаса, решая, что делать дальше. Пэг высказал осторожную мысль, что, мол, можно вернуться в крепость, сообщить последние новости, и ждать указаний. Мысль хоть и отдавала нездоровым трусливым душком, имела и здравую основу. Сейчас, впятером, что фактически мы могли сделать?
Но Грес, да и все остальные, идею не поддержали. Надо оставаться в этом районе, искать возможность соединиться с основными силами. Не найдем их - тогда осуществлять разведку, тревожить, и по возможности уничтожать врагов.
На том и порешили. Конь Скрульфа также получил повреждение и сильно хромал. Пришлось воину пересаживаться на лошадь умершего Остера. Отсутствие лишней и здоровой лошади решило вопрос, что нам делать с телом соратника. Решили хоронить здесь.
Выкопав неглубокую яму, мы положили воина с оружием в руках в могилу, забросали землёй, и в холмик воткнули копьё: - прощай Остер, и Света тебе в новом мире! Прости, что не можем проводить в дальний путь более достойным образом.
Тронулись дальше. К вечеру, поплутав по проселкам, выбрались на тракт. И поскакали на север. План Грестлинга прост - по большой петле обойти место нашей сшибки и попытаться соединиться с основными силами либо северней, на тракте (если отряд выйдет туда), либо искать своих в том районе, куда предположительно они могли отступить.
Нас осталось пятеро. Грестлинг, который час от часу чувствовал себя всё хуже, я, Скрульф, Пэг и Лозг - молодой парень из другого десятка.
Остановились, когда звезды сияли во всю, а серп растущей луны завис над дальним лесом. Где-то далеко выли волки. Заухал филин. Природа продолжала жить, для неё ничего не изменилось.
Хуже всего то, что Грестлинга стало лихорадить. Причем очень серьезно. Он начал потеть. Пот липкий, с неприятным запахом. Кожа на лице приобрела нездоровый синюшный оттенок, нос заострился, а щеки ввалились. Временами десятник начинал бредить, пару раз клевал носом, теряя сознание. И всё время просил воды.
Я мрачно переглядывался с оставшимися воинами.
– Похоже, стрела отравленная попалась,- констатировал Скрульф уже очевидную для вех вещь.
– Плохо дело, - вздохнул Пэг.
– Эх, Грес, как же так...