Средневековая Исландия
Шрифт:
Эти стурбонды ( st'orboendr) не страдали излишней скромностью и нередко прибегали к силе, чтобы навязать свою власть, но это было в порядке вещей. Тем не менее именно они с нуля создали совершенно оригинальное исландское общество, именно им мы обязаны созданием и расцветом культуры и цивилизации этого острова, плодами которой мы так восхищаемся. Большое значение они отводили праву, создав законы, соблюдать которые заставили всех. Естественно, они не были способны выйти за рамки своей семьи даже в широком смысле этого слова (следует понимать, что понятие oettили kynохватывает не только единокровных родственников и распространяется в некоторой степени во все стороны, по горизонтали и по вертикали, образуя то, что в европейском Средневековье называлось «сторонниками», друзьями, приверженцами, «собратьями по духу» и т. д.). Надо сказать, с современной точки зрения эти люди являлись «интеллектуалами», что отражает их умственный вклад в «исландское чудо». Этими фигурами, имеющими для истории Исландии первостепенное значение, невозможно пренебречь при любом раскладе.
Разумеется, население Исландии — в которой насчитывалось к концу XIII века около тридцати пяти тысяч человек, — не могло полностью состоять из одних только стурбондов. Ниже их находились простые бонды, которых в текстах называют sm'aboendr, «малые» бонды. Они составляли нижнюю прослойку исландского общества и, хотя права их не отличались радикально от прав стурбондов, то привилегии и главным образом условия жизни обнаруживают весьма серьезныё отличия: они, скорее, представляли собой мелких фермеров. Исторические источники, о которых впоследствии будет сказано более подробно (см. Экономика, глава 3), свидетельствуют о том, что эти малые бонды не были богаты, что не мешало им гордиться собой и ревниво относиться к соблюдению своих прав. Обычно они присоединялись к какому-либо годордсмадру, чтобы он защищал их интересы, поддерживал их в случае споров и защищал их права. Стоит повториться: речь здесь не идет о полном подчинении, прежде всего потому, что эта связь не являлась закрепленной, а также потому, что бонд всегда мог по своему желанию расторгнуть этот своеобразный контракт. Разумеется, что чем больше у годордсмадра было сторонников, тем большее могущество обретал он и, таким образом, получал возможность более убедительно защищать своих людей в альтинге, в результате чего подобные отношения разрывались не так уж легко. Однако в последние годы существования независимой Исландии использовались различные комбинации, при помощи которых godordsmennпривлекали на свою сторону сторонников глав других кланов.
«Обычные» и малые бонды образовывали костяк исландского общества. Возможно, внутри этих общественных групп существовала некоторая специализация. Выделялись как будто бы несколько профессий, однако сколько их было точно, сказать нельзя, поскольку бонд представлял собой тип человека, готового заниматься любым делом: решать государственные вопросы или толковать тексты законов, строить дома, ловить рыбу в море, украшать алтари церквей, чинить после зимы сани, слагать саги, добывать в болотах железную руду, выплавлять из нее железо и ковать его и т. д.
Однако некоторые из этих людей в полной мере посвящали себя определенной профессиональной деятельности. Существовали профессии врача ( loeknir), законоведа ( lagmadr), ремесленника ( smidr) и священника. О священстве мы поговорим в разделе, посвященном религии (см. Переход к христианству, глава 5), а сейчас обратимся к первым трем профессиям.
Врачи
Врач не мог не занимать особого положения в суровом исландском обществе, где любое телесное повреждение подлежало очень точному техническому определению: различные виды повреждений или оскорблений действием следовало оценить должным образом для того, чтобы определить размер компенсации. С другой стороны, саги свидетельствуют о мастерстве исландских врачей: например, хирурги умели применять криотерапию. В качестве примера назовем Храфна Свейнбьярнарсона, играющего весьма заметную роль в Саге о Стурлунгах, где ему посвящена отдельная глава, и признанному впоследствии святым. Из Саги о союзникахследует, что ее автор был просвещенным человеком и обладал достаточными зияниями по анатомии. Из текстов саг можно понять, что некоторые из исландских врачей учились в итальянском городе Салерно, или филиале Салернской академии — Монпелье. Важно отметить, что местные врачи не были знахарями или колдунами, как в других областях Европы, а обладали одновременно практическими и теоретическими навыками, полученными в Салерно, — то есть в результате далекого путешествия, чем можно только восхититься.
Законоведы
В отношении законоведов ( lagmadr) самое поверхностное знакомство с сагами свидетельствует о том, что любой из обладавших такой квалификацией бондов досконально знал действующие законы и при этом умел трактовать их, оспаривать, вести процесс, находить решающие условия и т. д. Возьмем, например, Торхаля, сына Эллита Гримсона, являющегося персонажем Саги о Ньяле Сгоревшем, ставшей в конечном счете чем-то вроде учебника по юриспруденции. В свое время (в начале XI века) он был одним из трех человек, лучше всего знавших исландские законы. Сага утверждает, что он умел развалить выигрышное для противников дело и выиграть дело, считавшееся провальным. Как мы уже говорили, закон имел сакральный характер: стремление специализироваться в этой области вызывало большое уважение. В конечном счете не случайно в Исландии было создано столько последовательных кодексов законов, которые были сведены воедино в конце XIII веке в Gr'ag'asи J'onsb'ok: человек, не знавший законов, не имел права на существование! Мы уже цитировали — правда с другой целью — знаменитую пословицу островитян: med l"ogum skal land byggja en med 'ol"ogum eyda. Стоит напомнить о том, что самым важным человеком исландского общества являлся l"ogs"ogumadr, то есть законоговоритель, исполнявший функции председателя альтинга, который не мог осуществлять свои функции без безукоризненного знания этих текстов. Добавим, что он должен был уметь ответить на любой вопрос, касающийся юриспруденции.
В исландском языке существовал также термин l"ogmadr(буквально
Ремесленники
Теперь перейдем к персонажу, называющемуся термином smidr(сравните с английским smithили немецким Schmidt). Этим термином называли ремесленника, занимающегося тем или иным техническим ремеслом, то есть кузнецов, плотников, столяров, каретников, литейщиков, шорников, кожевников, оружейников, золотых и серебряных дел мастеров, красильщиков и т. д. Скандинавы во все времена были, и остаются сейчас, первоклассными мастерами (и инженерами!), умевшими создавать высококачественные изделия. Они прекрасно работали — и работают — с любым видом материалов, доводя его обработку до совершенства, обладая прекрасным чувством функциональности и эстетики. Удачным примером этого является корабль викингов, соединяющий красоту и эффективность. Разумеется, не случайно волшебный кузнец, так же, как в других мифологиях — греческой (Гефест, Икар, Дедал) или латинской (Вулкан), — занимал в германской языческой религии особое место; Вёлунд или Виланд, персонаж одноименной песни «Старшей Эдды» — V"olundarkvida) был возведен в ранг героя, почти такого же, как знаменитый Сигурд, убивший дракона Фафнира.
Сошлемся на Сагу об Эгиле, сыне Грима Лысого: в ней с большим уважением говорится о Гриме Лысом, который был очень одаренным кузнецом, металлургом, великим плотником и т. д. Показательно, что в Песне о Риге, входящей в состав «Старшей Эдды», слово Smidrстало именем собственным, которым назвали одного из сыновей свободного человека — бонда.
Ненадолго покинем Исландию, чтобы познакомиться с содержимым ящика, обнаруженного в могиле кузнеца, раскопанной археологами в Бигланде, Норвегия, и датируемого интересующей нас эпохой. В этом ящике находилось четыре меча, четыре наконечника для копий, семь топоров, два шишака для щитов, девять ножей, тринадцать наконечников стрел, четырнадцать погремушек (весьма распространенный предмет, вешавшийся на шею пасущемуся коню или корове), восемь гвоздей, два пинцета, молотки различной формы, маленькая наковальня, ножницы для стрижки овец, два напильника, разливательная ложка для расплавленного металла, изложница для серебра, железная плашка, кузнечные мехи и т. д. Конечно же, подобные инструменты использовались и в Исландии.
Кроме того, нам известно, что исландские мастера не ограничивались созданием одних бытовых предметов: сама организация общества и местное законодательство свидетельствуют о большом опыте ремесленников и об огромной потребности в произведениях искусства.
Не исключено, конечно, что могли существовать и другие профессии, а также то, что один и тот же человек мог одновременно являться врачом, юристом и ремесленником, но, как бы то ни было, расслоение общества уже имело место. Поэтому понятно, почему мы постарались уделить столько внимания бондам как таковым; едва овладев грамотой — скорее всего после официального принятия христианства — они произвели из своей среды sagnamadr’ов и скальдов, и именно бондам мы обязаны шедеврами, свидетельствующими о величии средневековой культуры острова. Мы присоединяемся к мнению современного исландского ученого Германа Пальссона, который отмечает, что великолепные произведения, оставленные нам его далекими предками, явились следствием их духовного роста — как в героическом или эпическом плане, так и в самой повседневной и банальной реальности. Саги и родственные им тексты являются законченными произведениями, меру совершенства которых задали их авторы — обыкновенные бонды.
«Рабы»
Обратимся теперь к более трудной проблеме — положению «рабов». Они обозначаются словом proell(мн. ч. proelar), и таковой термин фигурирует в текстах законов, сагах или в так называемых «прядях» ( thoettir), коротких рассказах об исландцах. Разумеется, в независимой Исландии, по крайней мере до христианизации, существовала категория лиц, которые реально не считались «свободными», то есть не имели права предъявить иск в суде, а также получить компенсацию в случае оскорбления. Похоже также, что авторы некоторых саг (например, Саги о Снорри) считали своим долгом особым образом выделять эту категорию лиц. Однако именно литературное обращение к этой теме заставляет несколько усомниться в реальном существовании самого института рабства — по крайней мере, в традиционном его виде.
Давайте вспомним, что колонизация Исландии и начало ее истории прочно вписываются в рамки феномена викингов, имевшего место приблизительно с 800 по 1050 год (см. Викинги, глава 3). Следует добавить также, что скандинавские мореплаватели, которые носили это имя, главным образом являлись талантливыми торговцами, охотно превращавшимися при возможности в грабителей. Их главной и почти единственной целью, как показывают обнаруженные рунические надписи, было получение денег, «приобретение богатства» — естественно, всеми доступными средствами (то есть, разумеется, грабежом, а также путем наемничества, расселения в пригодных для этого местах и т. д.), но более всего предпочитали они торговлю, обмен, и в этом виде деятельности они эффективно упражнялись на протяжении несколько веков, непрерывно совершенствуя ее методы. Afla s'er fj'ar (Приобрел богатство) — обыкновенно говорят рунические надписи в отношении подвигов усопшего. Такие надписи представляют собой важные свидетельства, так как наряду с поэмами скальдов являются единственными историческими свидетельствами, дошедшими до нас от времен викингов, и собственно ими и созданными. Мы знаем, что викинги торговали балтийским янтарем, кожами и мехами северных зверей, клыками моржей и другими ценными и редкими товарами и наживались на них.