Средневековый варвар
Шрифт:
— Я думал о романтичном вечере — мы бы сходили в кино или ресторан, потом танцевали бы при свечах. Затем, после нескольких неторопливых поцелуев, легли бы в постель. Я не хочу, чтобы ты снова сказала, что старине Уайету нужно поучиться искусству ухаживания.
— Ухаживания? — повторила Таллула, а он уже покрывал ее грудь легкими поцелуями.
— Ты сексуально заряженная женщина, Таллула, — прошептал он, целуя ей пупок, а рука Уайета накрыла ее лоно. Его пальцы медленно
Таллула провела рукой по его плечам, пощупала пальцем вздувшиеся под кожей мышцы. Уайет нежно поцеловал ей живот, и она изогнулась, отрывая бедра от кровати.
— Уайет…
— Ммм? — Его поцелуи спустились еще на два дюйма ниже, затем он вынужден был уступить Таллуле, вцепившейся ему в волосы. — Веди меня куда хочешь, — после долгого сладкого поцелуя сказал он. — Согрей меня своим огнем, ибо без тебя мне холодно и одиноко.
Таллула, закрыв глаза, наслаждалась ласковым голосом Уайета, старинными романтическими оборотами. А он продолжал нашептывать ей на ухо нежные слова, жаром разливающиеся по всему ее телу.
Таллула медленно, стыдливо ввела Уайета в свое тело, и он закрыл глаза, проникая все глубже. Подсунув руки ей под ягодицы, Уайет поднял ее еще выше, до конца наполнив ее, и Таллула испугалась, не торопится ли она опять.
Уайет прошептал:
— А теперь давай поговорим о том, что между нами…
— Поговорим? — Обвив ногами его талию, Таллула крепко сжала его бицепсы и застонала;
Уайет нежно покинул ее, но тотчас же наполнил вновь. — Поговорим? Уайет, делай же что-нибудь!
— Что-нибудь мы как раз и делаем, — весело напомнил он ей.
Однако сейчас не самое подходящее время шутить. Сомкнув руки у него на шее, Таллула привлекла его к себе.
— Таллула, можно рассказать тебе, чего я хочу? Как сильно я жажду тебя, как горжусь тем, что ты пришла ко мне?
— Да, — томно прошептала Таллула, поражаясь острому желанию слушать и слушать его.
Уайет говорил, медленно касаясь завораживающими поцелуями сокровенных уголков ее губ.
— Ты жаркая, огненная женщина, Таллула. Легковоспламеняющаяся.
Она просунула руку между ними, и Уайет замер. Таллула вздрогнула и поспешно отдернула руку, решив, что нарушила мужские правила искусства любви.
— Солнце мое, ты за это заплатишь, — едва слышно прошептал Уайет.
Его рука скользнула вниз, прикоснулась к заветному месту, и Таллула напряглась и изогнулась.
— Уайет, что ты делаешь?! — задыхаясь, вымолвила она, когда он наконец отпустил ее, и бессильно упала на кровать.
—
Таллула не смогла устоять. Уайет отдал ей всего себя, и она приняла его без стеснения, открыв сокровенные тайники души и тела.
— Я люблю тебя, Таллула, — шептал Уайет, снова и снова проникая в самые ее глубины, и Таллула принимала ласки, отдаваясь его страсти.
Но наконец она, собрав все силы, вырвалась от него.
Она уселась в кровати, натянув одеяло до подбородка.
— В чем дело? — спросил Уайет.
— Ты уверен, что… что мы ведем себя нормально?
— Абсолютно. Я уверен, что мы отплываем в путешествие по морю любви. Я трепещу, предвкушая то, что нас ждет впереди, — объявил он, снова привлекая к себе Таллулу. — Наши чувства друг к другу так глубоки. А огонь страсти еще больше сближает нас, заставляет слиться воедино.
— Чудные вещи ты говоришь, Уайет. Очень чудные.
— Ну же, Таллула! Прижмись ко мне, расслабься, — попросил он.
— Мы сможем так заснуть?
— Ну конечно. И сон наш будет восхитительным, — пробормотал Уайет. — А сейчас поцелуй меня и пожелай мне спокойной ночи.
Таллула проснулась от ласк Уайета, его поцелуев, приглашающих ее присоединиться к нему. Сонно потянувшись, она подставила свою грудь его губам.
— Мне пора идти, — сказал Уайет. — Я должен открывать состязания. А ты оставайся спать здесь, в моей кровати. Потом, моя прелесть, ты разыщешь меня, — он неторопливо поцеловал ее, — ибо у меня есть кое-какие предложения.
— Я не могу оставаться здесь. Об этом станет известно всем, — прошептала Таллула, видя, что он встает. Его обнаженное тело сверкнуло в тусклом свете, и она отвела взгляд, чтобы тотчас же опять повернуться к нему.
— Тебе придется решить, чего хочешь ты, — осторожно произнес Уайет.
— Возможно, я останусь, — ответила Таллула, признаваясь в своем желании быть рядом с ним.
Будет ли их ребенок похож на Уайета? Существует ли ребенок? Она боялась обратиться к врачу и узнать, что в ней не зреет новая жизнь.
— С чего ты решил, что я беременна? — храбро спросила Таллула, когда Уайет скрылся в крошечной ванной.
Вода заглушила его ответ, и Таллула поднялась с кровати. Ее мышцы сладостно ныли, она ощущала себя полной сил, полной любви…
— Уайет, с чего ты решил, что я беременна? — повторила она, приоткрывая дверь в душ.
Побледневший Уайет, прислонившись к стене, тер рукой живот.
— Что случилось? О Боже, я измотала тебя… высосала все силы. Уайет, прости…