Средняя Азия и Дальний Восток в эпоху средневековья
Шрифт:
Видимо, когда арабы писали об идолах, они имели в виду вполне конкретные изображения, отличающиеся от божеств буддийского, христианского и других пантеонов. В этом нас убеждает то обстоятельство, что во всех арабских источниках от X до XVI в. идолы называются одинаково — бут. Точно так же их называют современные арабы. Как показали исследования этнографов, идолы кут и бут являются покровителями отдельных коллективов — целых общин или отдельных семей. Храмы идолов нужно связывать с местными верованиями. В этих храмах стояли изображения богов, являвшиеся объектом поклонения. Культы божеств — покровителей дома известны по Авесте. В Авесте фигурируют духи дома и семьи, умершие родичи «нманья», которые после смерти заботятся о благополучии семьи. Упоминаются также духи
Днем поминовения умерших и поклонения их духам был Науруз — Новый год. Этот день совпадал с днем весеннего равноденствия. С ним связаны представления об умирающей и воскресающей природе. В этот день готовилась специальная еда для духов предков. Каждая еда сопровождалась молитвами в честь умерших.
Об обрядах поклонения предкам, совершавшихся хорезмийцами и согдийцами, писал Бируни, обративший внимание на сходство этих обрядов у обоих народов. Он отмечал также, что обряды хорезмийцев и согдийцев сходны с теми, что совершают персы. У персов дни ферварджана совпадают с началом Нового года и с приходом весны. «В эти дни люди ставили кушанье в наусы мертвецов, а напитки на крыши домов» (Бируни, 1957, с. 236).
«Хорезмийцы и согдийцы, — пишет Бируни, — делают то же, что и персы, — ставят еду и напитки в наусы для духов предков. Согдийцы плачут и царапают себе лица».
Из всего сказанного очевидно, что обряды, связанные с культом предков, ведут начало от поклонения останкам умерших и совершались на могилах и в наусах.
В Кайрагаче на площадке около науса открыты следы кострищ, остатки обожженных костей, масса разбитых сосудов. Среди последних найден ритон, слив которого оформлен в виде головы барана с витыми рогами (табл. 65, 6). Перед входом в наус лежала вылепленная из глины, покрытая светло-красной краской голова антропоморфного идола (табл. 74, 7).
В письменных источниках есть обстоятельные описания не только самих храмов, но и ритуала, которым сопровождалось поклонение предкам. В области Ши (Ташкент) объектом поклонения была урна с прахом. «По юго-восточную стену резиденции есть здание, посреди которого поставлено седалище. В 6 числе первой луны поставляют на этом престоле золотую урну с пеплом сожженных костей покойных родителей владетелей, потом обходят кругом престола, рассыпая пахучие цветы и разные плоды. Владетель с вельможами поставляют жертвенное (мясо). По окончании обряда владетель с супругой отходят в особливую ставку. Вельможи и прочие по порядку садятся, а по окончании стола расходятся» (Бичурин, 1950, т. II, с. 272–273).
А.М. Мандельштам на основании того, что день приношений в самаркандском храме совпадал с днем поминовения усопших, полагал, что сам храм был царской усыпальницей правящей династии Самарканда и вместе с тем центром династического культа (Мандельштам, 1964, с. 86–87).
Своеобразным династийным храмом царских предков был зал царей, открытый в Топраккале. Здесь, как полагал С.П. Толстов, «находилась портретная галерея династии хорезмийских сиявушидов». Огромные сидящие статуи изображали царей, а окружавшие их изваяния — членов семей, богов-покровителей (Толстов, 1948, с. 186).
В Шахристанском дворце, который рассматривается как резиденция уструшанских афшинов, местом поклонения династийным предкам был малый зал дворца. Н.Н. Негматов полагает, что на задней его стене изображен предок уструшанской династии (Негматов, Соколовский, 1973,
Культовые постройки были обязательной принадлежностью каждого дома. В Пенджикенте они, как правило, находились на втором этаже (Распопова, 1981, с. 38).
Установлено, что домашние храмы имели различную структуру. Они могли включать одну или несколько комнат, что, видимо, обусловлено значимостью культа. В Пенджикенте были капеллы с пристенными алтарями, где нет изображений богов. Объектами поклонения здесь были изображения умерших и почитаемых предков (Беленицкий, Маршак, 1976, с. 83). В большинстве построек просто выделены культовые места в жилых комнатах. Г.А. Пугаченкова отмечает наличие культовых мест в жилых комнатах Дальверзина. Они имели вид ниш с прямоугольными оградками, заполненными золой. В нишах хранились атрибуты культа (Пугаченкова, 1976, с. 39).
Особое место среди культовых памятников Ферганы принадлежит усадьбе Кайрагач, потому что именно здесь находился культовый центр области. Помимо святилища, где располагались статуи богов, были еще ряд обширных комнат с суфами вдоль стен и очагами в центре, двор с водоемом, где могло поместиться большое количество молящихся.
В кайрагачском храме главные обряды совершались в святилище перед постаментом у южной стены (табл. 73, 1), где стояли большие статуи (табл. 73, 12, 14), являвшиеся объектом поклонения всего коллектива, и в небольшой проходной комнате перед нишей, где лежали семь маленьких фигурок, принадлежавших отдельным представителям общины и олицетворявших их личных покровителей (табл. 73, 3–6, 10, 11, 15).
Обряд сопровождался приношениями. На постаменте в западном углу святилища лежал мешочек с украшениями, амулетами и монетой чачского чекана. Священный огонь возжигался в большом очаге в центре святилища и в трех курильницах, а также в очагах в двух больших комнатах на верхней площадке памятника.
Особое место в верованиях принадлежало профессиональным культам. Связь их с культом предков бесспорна. В культе бесчисленных святых выделяются «отраслевые» святые — основатели и покровители определенных занятий и ремесел.
Духи умерших мастеров окружены заботой и вниманием. В их честь приносились жертвы, читались молитвы. Ремесло бывало часто наследственным. Поэтому поклонение духам — патронам профессии приняло форму семейного родового культа предков. Удалось установить, что образы патронов-покровителей имеют очень древние корни, которые прослеживаются лучше всего в женских ремеслах — ткачестве и особенно в гончарстве (Сухарева, 1960, с. 120, 196). Женщины-гончары очень часто прибегали к всевозможным магическим действам и к помощи патронов-покровителей при обжиге сосудов.
Наиболее почитаемой была профессия кузнеца. Истоки культа кузнеца следует искать в глубокой древности: поклонение кузнечному ремеслу связано с культом огня, с его могущественной силой. Очень интересные сведения о культе первого кузнеца в Шугнане приводит М.И. Зарубин: «Даже место, где была кузница, почитается; несколько лет работал кузнец в одном месте, потом перешел в другое; старое место окружили оградой, и поныне оно почитается как мазар. Из орудий кузнечного ремесла особенно почитается наковальня — pulkzir (камень, на котором куют большие куски железа, большая каменная наковальня) и sahdun (небольшая железная наковальня, вбитая в большой деревянный обрубок): всякий, приближаясь к ним, совершает зиорат» (Зарубин, 1926, с. 1165). В связи с этим большой интерес представляют найденные в святилище Кайрагач два предмета, имевшие отношение к производственной деятельности. Около постамента лежали большой проушной топор и небольшая железная наковальня. Эти находки проливают свет на характер культа, атрибутами которого являются скульптуры. Весьма вероятно, что они олицетворяли родоначальников — патронов профессии кузнеца.