Средняя Азия и Дальний Восток в эпоху средневековья
Шрифт:
На южном постаменте сидел Будда с подогнутыми ногами. От него сохранились куски торса и головы. Перед постаментом был глиняный круг для жертвоприношений. Из зала происходит бронзовая бляха, изображающая Будду с поджатыми ногами.
Судя по находкам, зал был богато украшен живописью и скульптурой.
В святилище из зала вела лестница, сложенная из сырцовых кирпичей, она имела марш из пяти ступеней. Святилище квадратное в плане, площадью около 40 кв. м. Посреди пола находилось прямоугольное углубление. Его стенки выложены кирпичом. Исследовавший этот памятник Л.Р. Кызласов полагает, что в этом углублении стояла основная статуя Будды из бронзы (Кызласов, 1959, с. 185). Около западной стены святилища найдены 12 бронзовых блях, лежавших вместе. На них изображен Будда, или один, или в сопровождении бодисатв (табл. 100, 1–3, 5–8).
Бляхи,
Второй храм Ак-Бешима имел квадратный план (38x38 м) и был обращен входом на север. Крестовидная в плане целла (10,5x10 м) была обведена двумя коридорами, выходящими в квадратный дворик (табл. 101, 1). В стенах святилища и коридоров имелись ниши для скульптур, сами стены покрыты росписями. По мнению Л.П. Зяблина, святилище храма имело деревянную конструкцию перекрытий, характерную для памятников Восточного Туркестана. Среди остатков глиняной скульптуры выделены различные персонажи буддийского пантеона, в том числе будды, бодисатвы Докшита и др. (табл. 102, 9, 11, 12).
Несколько отличался от акбешимских храмов первый краснореченский храм, датированный IX–X вв. Он состоял из целлы с обводным коридором и зала, открытого на юго-восток. Центральное святилище имело площадь 3,2x3,2 м. На стенках его сохранились небольшие участки росписей по белой подгрунтовке голубыми, коричневыми и красными красками. На одном из фрагментов сохранилась надпись, нанесенная черными «чернилами», которую, однако, отнести ни к согдийской, ни к индийской невозможно. Обходная галерея окаймляет святилище с трех сторон, ширина коридоров от 2,3 до 2,7 м. В комплекс храма входили два открытых во двор помещения, пристроенные по бокам от святилищ. Вдоль стен этих залов имелись суфы (табл.97, 4). Скульптуры в храме не обнаружено (Кожемяко, 1989, с. 18–20; Горячева, 1991).
Второй краснореченский храм по планировке аналогичен первому акбешимскому. Вскрыты святилища и небольшой участок двора перед ним, два обводных коридора. Целла имела квадратный план (6x6 м) и купольное перекрытие; сохранились подкупольные конструкции в виде тромпов с фестончатым очертанием арки. Святилище украшали сложные скульптурные композиции, конструктивно связанные с кладкой стен с помощью деревянных столбов и креплений. Время не сохранило до наших дней эту пристенную массивную скульптуру, но в завалах поднята масса фрагментов мелкой пластики (размещавшейся поверху, в нишах или сочетавшейся с основной скульптурной композицией). Остатки двух глиняных скульптур подняты у входа в целлу. Они стояли по бокам на постаментах; по отдельным частям торса и голов реконструируется их высота в полтора человеческих роста. Скульптура разрушена еще в древности.
Обводные коридоры имели длину по 12 м. На стенах сохранились остатки полихромной живописи по лессу. В один из периодов эта роспись была перекрыта живописными композициями по ганчу.
В западном коридоре находилась скульптура «усопшего Будды». (Сохранилась часть торса.) Длина скульптуры 8 м при ширине торса 1,5 м. Скульптура лежала на правом боку на постаменте, окрашенном в красный цвет. Одеяние Будды, драпированное в складки, также красного цвета. Скульптура конструктивно была связана с кладкой стены и выступала за линию стены лишь на 3/4 объема (табл. 102, 17). Фоном для Будды, пребывающего в нирване, служили живописные сцены и, возможно, пристенные барельефы, не дошедшие до наших дней. Храм разрушен в IX-Х вв. (Кожемяко, 1989, с. 21; Горячева, Байпаков, 1989, с. 73–75).
К этому же времени относятся частично вскрытые на Акбешимском и Новопавловском городищах монастыри (сангарамы) и часовни с комплексом жилых помещений, украшенных живописью и орнаментальной росписью, монументальной скульптурой и барельефами (Бернштам, 1950, с. 48–55, 91–93). Подобный же памятник разрушен при строительстве в с. Новопокровка, расположенном между Ключевским и Краснореченским городищами. Отсюда происходят часть собранной скульптуры из ганча и глины, бронзовые и каменные предметы индийского импорта (Goryacheva, 1980, p. 50–51).
О храмовой
Культовые постройки зороастрийцев не раскапывались. Один комплекс, возможно храмового назначения, связанный, по-видимому, с отправлением зороастрийской погребальной обрядности и возжиганием священного огня, располагался в западной части Краснореченского городища (Горячева, 1989, с. 85–86). Это массивная коническая башнеобразная постройка в окружении разного рода помещений, выходящих во двор и образующих ограду. Весь комплекс занимает площадь 220x160 м. Коническая башня высотой 12 м стоит на массивной платформе диаметром 40 м. Наверху находилась площадка, вымощенная сырцовым кирпичом с ганчевой обмазкой. Ниже ее на 2,3 м проходила, по-видимому, галерея. Арка свода перекрытия выведена наклонными отрезками, проход в нее заложен кирпичом. У подошвы холма, с северо-восточной стороны, скопилось большое количество прокаленной многослойной глиняной промазки (пола?). При храме, по всей видимости, были производственные мастерские, в которых изготовлялись храмовый инвентарь и различные культовые атрибуты. В храме-башне мог храниться священный огонь, который при общественных церемониях выносили наверх, как это было принято в Иране и Хорасане сасанидского периода. Там подобные постройки назывались «сигналами» (Godard, 1938; Филанович, 1978, с. 32–43).
Многочисленные находки культовых очажков, заслонок, курильниц и подставок для них на поселениях Чуйской долины служат неопровержимым доказательством широкого распространения среди оседлого населения культа огня. Некоторые из этих курильниц копируют башнеобразные постройки. Поэтому не исключено существование храма огня и в среде семиреченских зороастрийцев.
Некрополи изучались на городищах Ак-Бешим, Красная Речка, Беловодская крепость. Наиболее многочисленны и лучшим образом стратифицированы погребения на Краснореченском комплексе, где в разное время открыты четыре оссуарных кладбища, наусы VIII — начала X в., в которых находились захоронения. А.Н. Бернштам раскопал оссуарный некрополь при замке начального периода освоения территории города в V–VII вв. (Бернштам, 1950, с. 30–35). Л.Р. Кызласов на городище Ак-Бешим вскрыл за пределами шахристанов кладбище VII–VIII вв. с захоронениями предварительно очищенных костей в хумах, сосудах и ямках, в камере науса и его овальном склепе и с погребениями по обряду трупоположения (табл. 99, 10) на прилегающей открытой площадке (Кызласов, 1959, с. 230–231). Оссуарные захоронения были впущены в платформу разрушенного замка на Ак-Бешиме (Кызласов, 1959, с. 230–231).
В Таласской долине городские некрополи изучались в Таразе (Тектурмас) и Костобе. Распространение оссуарного обряда на Таразском некрополе прослеживается с VI по IX в. (Ремпель, 1957, с. 102–110). Наряду с захоронениями по зороастрийскому обряду здесь же отмечены захоронения христиан (Пацевич, 1948, с. 98–104) в грунтовых и сырцовых могилах по обряду трупоположения.
При раскопках Тектурмаса обнаружены захоронения в деревянных гробах и оссуариях. Они, видимо, принадлежали христианским и зороастрийским общинам города. На городском кладбище Хамуката открыты одиночные и коллективные захоронения в наусах из сырцового кирпича. В коллективных захоронениях находилось до 20 погребенных. Как правило, анатомическое положение скелетов нарушено подзахоронениями и грабительскими раскопками.