Средняя степень небытия
Шрифт:
Валерий ждал у магазина условленного часа. Как обещала, в срок впорхнула Наташа. Пассажирское кресло грузно затрещало под Наташей.
– Тётю Аню возьмём?
– Кто такая?
– С работы. Познакомишься. Очень интересный человек.
Подошла тётя Аня, маленькая пьяная женщина под шестьдесят, села на заднее сиденье. От Наташи и тети Ани пахло свежим перегаром.
– Валер, давай тётю Аню завезём, - попросила Наташа.
Тётя Аня жила у Банковского мостика. Зашли к ней. Наташа достала бутылку водки.
– От стола осталось у заведующей
В маленькой опрятной кухне тёти Ани, со множеством цветов, развешанных на стенах в аляповатых агрессивных обоях, разместились вокруг стола. Тётя Аня нарезала салат. Валерий не пил ничего, тётя Аня пила мало, Наташа набралась быстро. Тётя Аня ругала мужчин, долго рассказывала отвратительные истории о последнем муже.
– Какая вы прекрасная пара! – потом воскликнула она, глядя на совершенно пьяную Наташу и трезвого Валерия. Тётя Аня погрозила Валерию кулаком. – Береги Наташку! Она мне как дочь. Обидишь - убью!!
– Он не обидит. Он хороший, - уже не модулировано сказала Наташа, допивая водку и прижимаясь к Валере. Щёки и скулы её раскраснелись, за краснотой синий фингал почти исчез.
– Ты ещё глупая Наташка! Мне б твои восемнадцать лет… Ой!..
– А вот мать моя никак Валеру не признаёт, - севшим голосом рассказывала Наташа.
– Мать твоя его знает?
– Он у меня на дне рождения был. Восемнадцать роз подарил… Мать говорит, не нашей породы, не пьёт. А он за рулём! – Наташа горячо чмокнула Валерия в подбородок.
– Мать как? Не пьёт?
– Куда там? Опять в запое. Не говори, тётя Аня, это боль моя, - Наташа вытряхнула бутылку. – Сейчас матери инвалидность оформляю.
Наташа положила горячую ладонь на внутреннюю часть Валериного бедра.
– Валер, поедем в баню…
Валера быстро встал. Поехали.
В сауне, поскользнувшись, Наташа упала. Она никак не хотела вставать, пьяно просила оставить её в покое. Валерий позвал банщицу. Вдвоём они подняли Наташу, усадили на скамью, одели. Наташа заплетающимся языком просила извинить их, что с ней так. Наташа икала.
По дороге из сауны Валерий купил Наташе пива и сигарет. Подъехали к наташиному дому. Наташа не выходила из машины, курила, просила Валерия не бросать её сегодня, предлагала ехать ночевать в гостиницу. Наконец, Наташа ушла.
Валерий с мобильного телефона позвонил жене:
– Супруга, ты где?
– Сняла квартиру у Александро-Невской Лавры.
– Что так далеко?
– Так получилось.
– Софья не вернулась?
– Нет.
– Еду.
– Можешь не приезжать!
Найдя по адресу новую квартиру, Валерий позвонил в дверь. Открыла жена.
– Явился!! Как от тебя воняет? Если хочешь есть, готовь себе сам…
Жена ушла в спальню. Валерий разглядывал необжитую квартиру. В коридоре стояли чемоданы, сумки, лежали неразобранные, неразвешанные вещи.
Валерий приготовил себе яичницу, выпил чаю. Принял душ, лёг в постель. Чтобы избежать близости, жена спала в пижамных брюках и сорочке.
Наутро на летучке Данила Евгеньевич строго изучил потрёпанное лицо Валерия:
– Плохо спал, Степанов?... Переживаешь, что в тебя стреляли?
– Да – нет…
– Да или
Криминалист Евгений одиноким тенорком поддержал шутку начальника. Данила Евгеньевич строго кинул в него взглядом. Евгений умолк.
– Извини, охрану тебе, Степанов, приставить не могу. Мы охрану лишь гражданским даём.
Валерий напряжённо ожидал, что начальник заговорит об убийстве в массажном кабинете. Субпроституционная блат-хата в их районе. Однако Данила Евгеньевич об убийстве на блат-хате молчал. Он говорил о другом: на Фонтанке обнаружили труп замерзшего бомжа, на Литейном пьяный упал под трамвай, на площади Восстания ночью сожгли палатку, владелец которой отказывался платить дань рэкетирам, на стадионе « Зенит» случилась большая драка между болельщиками, перекинувшаяся на Невский. Каждому из оперуполномоченных Данила Евгеньевич давал задание… Возможно массажистки укрыли труп. Как обмолвилась старуха-бандерша, девочки работали под крышей Эльдара Измаилыча, Япончика. Что сделали девочки и старуха с трупом? Расчленили, вывезли за город, бросили под лёд? Ещё одна мать не дождётся дочь-хохлушку, отправившуюся на заработки в Питер.
– Степанов!
– Я, - вздрогнул Валерий, погружённый в свои мысли.
– Бери практиканта и дуй в больницу, там киллер Царя Липецкого показания давать начал.
– Есть!
– Ешь… Практикант за дверьми дожидается.
Дик, которого из псевдокоректности не допускали на оперативки, сидел в коридоре, опустив нос в книгу на английском языке.
– Про любовь читаешь? – поинтересовался Валерий.
– Немножко, - смутился Дик.
В больнице смертельно пахло манной кашей и какао, заканчивался завтрак, когда Валерий и Дик поднялись в палату. Киллера охранял молодой заспанный сотрудник. Заметно было, что сотрудник действительно часто бодрствовал всю ночь, он еле держался на ногах. В десять утра ему обещали прислать замену. Вместо замены приехал Валерий с Диком.
– Ну что, заговорила роща золотая? – спросил Валерий у дежурившего сотрудника. Перед молодым милиционером и Диком Валерий чувствовал себя начальником.
– Заговорил, - сонно промямлил сотрудник. – Я кое-что записал, не всё, … в диктофоне батарейки сели.
Валерий достал служебный диктофон, щёлкнул кнопками. Кассета не крутилась. Валерий высыпал батарейки на ладонь:
– Дуй!
– Что за чёрт! У меня тоже не фурычит!!
– Товарищ старший лейтенант, разрешите сбегать перекусить, раз вы здесь? – попросился сотрудник. – Как заступил, с вечера не ел…
– Дуй!– согласился Валерий, поймав себя на мысли, что невольно перехватил манеру выражаться и лексикон Данилы Евгеньевича. – Купи нам с Диком по беляшу и воды…Дик тебе с газом или без? – уже проще продолжал он.
– Без газа.
– Слушай, подожди… Как ты с ним общаешься?- Валерий смотрел на мертвенно-бледное лицо киллера. Из носа раненого тянулись трубки к банке с мутной жидкостью на подставке.
– Его растолкать надо. Только врачи ругаются, если увидят. Говорят, не жилец он.