Средство от облысения

Нестерова Наталья Владимировна

Володя не понял, чем вызван горестный вздох Лены. О Генкиной судьбе сокрушается? Добрая душа! Всех она жалеет! Поцеловать ее на прощание или глупо?

– Встретимся на станции «Тургеневская», в центре зала, – предложил Володя. – Зала, а не платформы! – уточнил он.

Лена вечно путала первый и последний вагон, а платформу с залом. Встречаться с ней в метро сложнее, чем в джунглях. Через полчаса ожидания они начинали давать круги по станции, сталкивались на двадцатом и долго спорили, кто перепутал

место встречи.

– Хорошо, – согласилась Лена. – Помнишь, ты меня спрашивал, может ли одно изобретение прийти в голову сразу нескольким людям? Я все думаю: почему тебя это заинтересовало?

«Потому что после стольких лет врастания друг в друга люди, наверное, не только чувствуют, но и предчувствуют одинаково, – подумал Володя. – Сколько раз мы ловили себя на том, что раскрываем рот и говорим одно и то же. Я о голубцах подумаю – прихожу домой, а ты их приготовила. И мне Канарейкин с дросселями неспроста попался – судьба! Поцеловать или нет?»

– Просто мысль в голову пришла, – ушел он от ответа.

Перед турникетом они замешкались, не зная, как проститься. В итоге нелепо официально пожали руки.

НЕПРОИЗНОСИМАЯ ФАМИЛИЯ

На следующее утро, приехав на «Тургеневскую», Лена быстро отыскала глазами Володю.

Всю дорогу она повторяла: «В центре зала! В центре зала!» И волновалась, точно ехала на первое свидание.

На несколько секунд она застыла. Народ, выливавшийся из поезда, обтекал ее, как колонну, а Лена стояла и любовалась мужем.

Володя читал газету. Переворачивая страницу, оглядывался кругом. Наверное, думал, что Лена опять стоит в не правильном месте.

Скользил по жене взглядом, не узнавая. Она и сама до сих пор вздрагивает от своего отражения в зеркале.

То ли разлука пошла на пользу его фигуре, то ли Лена раньше не замечала его стройности и мужественности, но сейчас он казался ей эталоном мужской красоты. Нельзя сказать, что проходившие мимо женщины бросали на Володю заинтересованные взгляды. Но для Лены каждая черточка его лица была прекрасной. И лысина его вовсе не портила, а придавала облику сократовскую мудрость.

– Привет! – сказала она, подходя и заглядывая ему в глаза с щенячьей преданностью.

Ей очень хотелось прочитать в Володином взоре ответное восхищение.

– Здравствуй! – сказал он, сворачивая газету и глядя поверх Лениной головы, – здесь две небольшие автобусные остановки, пойдем пешком.

По дороге в отделение милиции они говорили о детях. О том, что Настя учится в последнем, одиннадцатом классе, собирается поступать в педагогический институт, и, очевидно, следует ей нанять репетиторов. У Пети нет обуви на зиму. Лена предложила отдать ему старые Володины сапоги – с толстым носком будет в самый раз, а Володе купить новые.

Он невольно втянулся в обсуждение домашних дел, но, когда поймал себя на том, что говорит так, словно ничего

не произошло, рассердился на свою забывчивость и на Лену, которая не мытьем, так катаньем стремится втянуть его в прежнюю жизнь.

– Решай сама, – буркнул он, – материально я всегда помогу.

«У нее любовник!» – напомнил он себе.

«У него другая на уме!» – проглотила Лена обиду.

Открыли дверь кабинета следователя и увидели, что у его стола сидит дама, яркая блондинка.

– Ты занят? – спросил Володя, поздоровавшись.

– Заходи, мы уже закончили. А вы, – Егор ткнул пальцем в Лену, – подождите за дверью.

Лена попятилась назад.

Егор протянул блондинке исписанный лист и велел:

– Распишитесь под своими показаниями, гражданка Фрт… – запутался он, – Фвртычан. Вам понятна ответственность за нарушение подписки о невыезде? Если снова вздумаете болеть, допрос проведем в больнице в присутствии старшего и младшего медперсонала. Можете идти.

Егор и Володя проводили глазами нехрупкую фигуру женщины.

– Как дела, старик? – спросил Егор. – Помирился?

– Я к тебе по делу, – сказал Володя, не отвечая на вопросы.

– Новый список принес?

Володя отрицательно покачал головой, но не успел открыть рот, как зазвонил телефон.

Егор поднял трубку, несколько секунд молча слушал, потом закричал в микрофон:

– Как это уснул? Что значит «сперли»? Это же вещдоки, а не кошачий хвост! Ищи, студент, хоть свои руби, но пальцы принеси.

На том конце провода кто-то торопливо бубнил, Егор молча слушал несколько секунд.

Брови его вдруг удивленно поползли вверх.

– Ты что там? Плачешь? Во дает! Он плачет, как тебе нравится? – спросил Егор Володю. И снова в трубку:

– Все, подбери сопли, студент, и отправляйся в линейный отдел милиции. Какая станция? «Коломенская»? Я им позвоню. Да не хлюпай ты! Думаешь, это добро кто-то домой понесет? – Егор положил трубку.

– Отпечатки пальцев потеряли? – поинтересовался Володя.

– До отпечатков, дело не дошло. Представляешь, утром ездили по вызову, нашла дворничиха расчлененный труп. Ну, мы пальцы в пакетик положили и дали студенту-практиканту, чтобы он их в НТО на экспертизу отвез. Он этот пакетик в полиэтиленовую сумку положил, в метро заснул, и сумку у него стащили. Представляешь?

Володя начал тихо вздрагивать, а потом рассмеялся во весь голос.

– Ну что ты ржешь? Знаешь, что нам будет за утерю?

– Я... я представил, как грабитель радуется, в сумочку лезет, пакет достает, а там... там…

– Весело, да? Тебе весело. Эх, не понимаете вы, население, каково ваш покой охранять. Подожди, я в метро позвоню, пусть дежурных на станциях предупредят.

Когда блондинка вышла из кабинета следователя, Лена подумала, что бедная женщина, наверное, тоже побывала в руках визажиста.