Срезы истории
Шрифт:
– Ни шатко ни валко, – вздохнул Петерс.
– Надо дать официальное сообщение в «Известиях» – народ в неведении держать нельзя. Напиши коротко: стрелявшая, мол, правая эсерка черновской группы, установлена её связь с самарской организацией, готовившей покушение, и всё такое прочее.
В ответ Петерс развёл руками:
– Никакими фактами, подтверждающими эту версию, я, к сожалению, не располагаю. Связями с какой-либо политической организацией от этой дамы пока что не пахнет.
Круто повернувшись, Свердлов сверкнул стёклами пенсне:
– Ну-ну. Вы поработаете с ней, а мы – с вами.
Петерс,
На следующий день на заседании Президиума ВЦИК Петерс начал докладывать о намерении провести следственный эксперимент, о необходимости перепроверить противоречивые показания свидетелей покушения. Свердлов вдруг прервал его доклад:
– Всё это хорошо, и чтобы выявить пособников покушения, следствие надо продолжить. Однако с Каплан придётся решать сегодня. Такова политическая целесообразность.
– Доказательств, которыми мы располагаем, недостаточно для вынесения приговора. Суд не примет дело к рассмотрению.
– А никакого суда не будет. В деле её признания есть? Есть. Что же вам ещё нужно? Товарищи, я вношу предложение гражданку Каплан за совершённое ею преступление расстрелять. С её расстрелом мы начнём осуществлять на всей территории республики красный террор против врагов рабоче-крестьянской власти. Само собой, мы напечатаем в газетах, что это ответ на белый террор, началом которого было покушение на жизнь товарища Ленина. Теперь вам всё понятно? – Свердлов обдал ледяным взглядом Петерса.
Тому совсем не хотелось самому попасть под расстрел, и он не стал возражать.
Свердлов хорошо знал Горского и его историю с Фанни Каплан. Сейчас она идеально подходила на роль жертвы. Полуслепая женщина, которая не могла видеть, что в действительности происходило вокруг. Родственников в России у неё нет, следовательно, некому будет поднимать шум и разбираться в этой истории. К тому же один раз она уже спасла своего любимого и взяла на себя его вину.
И он не ошибся. Она и теперь взяла вину на себя. Теперь нужно быстро завершить дело, пока она не разобралась, что к чему, и не отказалась от своих показаний. На чекистов надежда плохая. Они ещё не понимают, что такое политическая целесообразность, и могут потребовать открытого и гласного суда. Могут совершить ещё что-нибудь, что может сорвать намеченный план. Тут нужен человек надёжный. Свердлов остановился на кандидатуре Малькова. Бывший матрос Павел Мальков занимал пост коменданта Кремля. Своей карьерой он был обязан Свердлову и готов был выполнить его любой приказ. Утром Малькова вызвал к себе секретарь ВЦИК Аванесов и приказал:
– Немедленно поезжай в ЧК и забери Каплан. Поместишь её здесь, в Кремле, под надёжной охраной.
Мальков взял машину, поехал на Лубянку и привёз Каплан в Кремль. Через некоторое время его снова вызвал Аванесов и предъявил постановление ВЧК: «Каплан расстрелять. Приговор привести в исполнение коменданту Кремля Малькову».
– Когда? – уточнил Мальков.
– Сегодня. Немедленно.
– Есть!
– Где, ты думаешь, лучше?
– Пожалуй, во дворе автобоевого отряда. В тупике.
Следом стал вопрос, где хоронить. На этот счёт было получено указание Свердлова:
– Хоронить Каплан не будем. Останки уничтожить.
Чтобы
Фанни находилась в помещении Кремля и ни о чём не догадывалась. Она не удивилась, когда к ней вошёл Мальков, вывел наружу и приказал: «К машине!» Прозвучала ещё какая-то команда, но Фанни её не расслышала. Взревели моторы грузовиков и легковушки. Фанни шагнула к легковушке, и тут загремели выстрелы. Лично Мальков расстрелял в Фанни всю обойму. Демьяну Бедному пришлось составить акт о наступлении смерти. Он держался бодро. Потом его попросили помочь засунуть ещё тёплый труп в бочку и облить бензином. Мальков никак не мог зажечь отсыревшие спички, и Демьян предложил свои. Наконец, костёр вспыхнул. Когда запахло горелым человеческим мясом, Демьян упал в обморок.
– Интеллигенция, – усмехнулся Мальков и пошёл докладывать о выполнении задания. От Свердлова палач получил благодарность.
4 сентября 1918 года газета «Известия ВЦИК» шла нарасхват. Ажиотаж был из-за нескольких строчек в ней:
«Вчера по постановлению ВЧК расстреляна стрелявшая в тов. Ленина правая эсерка Фанни Ройд (она же Каплан)».
Простой народ ликовал. Бывшие же политкаторжане увидели в этом расстреле нарушение высочайших принципов, за которые они боролись. Мария Спиридонова послала Ленину письмо, в котором говорилось: «И неужели, неужели Вы, Владимир Ильич, с Вашим огромным умом и личной безэгоистичностью и добротой, не могли догадаться не убивать Каплан? Как это было бы красиво и благородно и не по царскому шаблону, как это было бы нужно нашей революции в это время всеобщей оголтелости, остервенения, когда раздаётся только щёлканье зубами, вой боли, злобы или страха и… ни одного звука, ни одного аккорда любви».
И что же Ленин? По свидетельству очевидцев Надежда Константиновна страшно тяжело переживала расстрел Фанни Каплан, она плакала. А Ленин мрачнел и не хотел говорить на эту тему. И понятно почему. Он-то знал, что невинная душа этой бедной молодой женщины была принесена в жертву политической целесообразности спасения советской власти. И одной только Фанни Каплан дело не обошлось. После принятия постановления Совнаркома «О красном терроре» только за 2 месяца было арестовано около 32 тысяч человек, более 20 тысяч ни в чём не повинных людей были брошены в тюрьмы, 6 185 человек были расстреляны.
Через две недели после истории с Фанни Каплан к Свердлову приехал Виктор Гарский. После беседы он вышел из кабинета, получив большую должность по части снабжения.
Подумать только, как трагична судьба этой женщины! Прожить такую короткую тяжёлую жизнь, погибнуть неизвестно за что. Но ещё и после смерти сколько десятилетий само её имя звучало как проклятие. Даже её однофамильцам очень неуютно жилось все эти годы. Только услышав эту фамилию, любой невольно задавался вопросом: «А не родственник ли это той самой Фанни Каплан?»