Срочно нужен гробовщик (Сборник)
Шрифт:
— Очень верно замечено, — отозвался Кампьен. — Давайте тогда без околичностей перейдем к позавчерашней ночи, именно к двум часам пополуночи.
Джес рассмеялся — его веселый, грубоватый и вместе порицающий смех сбивал с толку — и неожиданно произнес:
— Как говорится, ничто человеческое нам не чуждо.
Гробовщик собрал воедино все свои прегрешения и утопил их в море безбрежном грехов человеческих.
— Полагаю, нас заметил мистер Коркердейл, поставленный охранять дом Палинодов? — бросил он пробный шар.
Сухощавый человек в роговых
— Я бы не сказал, что было так поздно, — продолжал он. — Хотя кто его знает. У нас был Мейджере, если вы помните, первый раз за тридцать лет. Мы долго вспоминали дорогую покойницу. И Мейджере вдруг забылся тяжелым сном, можно сказать, впал в ступор, бедняга. — Гробовщик замолчал, его маленькие глазки обшарили лицо Кампьена — не потеплело ли оно. Ничего не обнаружив, он двинулся дальше. — Вы помните, мистер Кампьен, я вам сказал в ту ночь, что у меня получилась осечка с гробом?
— По-моему, вы хотели навязать его мне?
— Навязать? Вам? Это я пошутил. Мы взяли гроб из подвала, чтобы не случился конфуз с покойником на Лансбери-террас. Роули напомнил мне, что у нас есть готовый гроб, запертый на замок через дорогу. «Но перед тем как его взять, — сказал я сыну, — заглянем к мистеру Уайлду, у нас еще есть время, отнесем то, что я ему обещал».
Опять воцарилась пустая пауза: Кампьен слушал внимательно, но лицо его не выражало никаких эмоций. Джес перешел на более доверительные интонации.
— Вы, мистер Кампьен, как и я, человек широких взглядов. И вы меня поймете, я знаю. Бедняга Уайлд был большой аккуратист. Неряшество его раздражало. У него над аптекой была комната, выходившая на улицу. А шторы на окнах были хуже половой тряпки. Я иной раз подсмеивался над ним. Ну вот… — Он понизил голос.
— В нашем похоронном деле мы употребляем, как вы, вероятно, знаете, хлопчатобумажную ткань очень хорошего качества. Короче говоря, я обещал ему несколько ярдов — чтобы фасад у него выглядел прилично. В конце концов, для гробовщика не безразлично, как выглядит его улица. Я отнес ткань ночью, чтобы никто из соседей не позавидовал. А когда отправляли тело в морг, увидел, что Уайлд не успел повесить шторы, и унес ткань домой. Я могу сию минуту показать ее вам. Она в мастерской. Теперь вы знаете, что мы делали на улице в два часа ночи.
Он закончил эту явную ложь чуть ли не с упоением и откинулся на стуле, весьма довольный собой.
— Да-а, — произнес Кампьен, и нельзя было понять, этим «да» он принимает рассказ или отвергает его. — Я хотел спросить у вас еще одну вещь. Почему вы первым делом решили позвать на помощь меня?
Мистер Пузо окаменел. У него в глазах явственно читалась тревога. Кровь схлынула со всегда розового лица, оно стало белым как полотно, маленький рот ощерился, очевидно в знак протеста. Гробовщик был явно смущен, если не испуган, — таким Кампьен видел его впервые.
— Я, сэр? Я звал вас на помощь? — заговорил он дискантом.
— Это какое-то недоразумение. Я ничего подобного
Кампьен опять зашел в тупик. Он понимал нежелание мистера Пузо признаться в этом опрометчивом шаге, но что его так напугало, этого Кампьен уразуметь не мог.
— Я понимаю, что полицейские расследования не очень-то способствуют роду вашей деятельности, — осторожно начал он.
— Такая огласка скорее навредит, чем поможет. Вам также известно, что мисс Руфь Палинод играла на скачках, по мелочи конечно, ставя не больше одного-двух шиллингов. Но согласитесь, всего этого недостаточно, чтобы призывать на помощь меня.
Мистер Пузо высморкался в большой белый платок, как видно, затем, чтобы выиграть время.
— Я вас не звал, — продолжал он упорствовать. — Но дело есть дело, а полиция всегда это забывает. Моя профессия держится на одном — тайна, тайна и еще раз тайна. Кому нужен гробовщик, пусть толковый и добросовестный, но который всюду сует нос и любит болтнуть лишнее? Однако раз мы с вами на приятельской ноге и вы не потащите меня на скамью свидетелей, а хуже этого ничего нет, я, пожалуй, шепну вам один малюсенький секрет. Когда умерла мисс Руфь, я случайно кое-что подсмотрел. Может, это и не имеет значения, но все-таки я тогда задумался. Я видел собственными глазами, как мистер Лоренс Палинод перемыл всю посуду.
В воображении Кампьена всплыла высокая, тощая фигура с очень близорукими глазами, располагающей улыбкой и маловразумительной речью.
— Где? — спросил он.
Мистер Пузо был все еще бледен, но частица его обычной самоуверенности уже вернулась к нему.
— Разумеется, не на кухне, — ответил он. — Она умерла немного позже полудня — очень необычное время. Вы, вероятно, не знаете, но ранние послеполуденные часы самое неподходящее время для расставания с жизнью, если так можно выразиться.
— Он мыл посуду сразу после ее смерти?
— Это было около пяти часов. Мисс Рене послала за мной мистера Грейса. Семейство ведь и мизинцем не шевельнуло. И знаете, это не черствость. Они просто беспомощны. Хуже всего то, что они считают свою непрактичность достоинством.
Он уже оправился от испуга и теперь окончательно входил в свою обычную роль резонера. Этот его рассказ отличался от первого как небо от земли. В нем не было и следа свободно льющейся импровизации. На этот раз гробовщик, скорее всего, говорил правду.