Срочно требуется лох
Шрифт:
— Этот парень потряс кого-то из прохожих и снял с него куртю, приставив к горлу перо, — догадался Самохин. — Прохожий, конечно, перепугался, отдал куртку и сделал ноги.
— А может, и не сделал? — предположил Костя. — А вынул пушку, догнал бомжа и добавил. Чтобы не попрошайничал.
— А почему куртку не забрал? — поинтересовался Тарасенко. — Зашил бы дырочку и носил бы себе дальше. Кровь-то отстирать пару пустяков.
— Ну, положим, тот, у кого с собой пушка, вообще бы не стал куртку снимать, — веско сказал Самохин. — А сразу бы показал, кто есть кто. Нет, снимал он с одного, а стрелял
— Запросто! — поддержал идею Костя. — Хотел завалить одного, попал в другого. Так бывает. То квартирой ошибутся, то машиной, то портретом. Сейчас в киллеры лезут все кому не лень. Никакой профессиональной подготовки. Готовы за сотню баксов человека мочкануть. Ну и лупят первого, кто под руку подвернется. Халтурщики!
Самохин внимательно осмотрел двор. В одном углу — детская площадка, в другом стоянка машин, правда, машинами заняты все свободные пятачки, так что в стоянку превращен весь двор. Во двор выходят несколько парадных, причем одно из них за углом дома. Бомж шел не по проходу между машинами, огибающему детскую площадку, а напрямик через нее. Недалеко от песочницы его и застрелили.
— Давайте, ребятки, пройдитесь по квартирам. Надо поспрашивать жильцов, может, кто этого гражданина знает, — распорядился Самохин. — И выясните по ходу дела, может быть, кто вчера вечером случайно курточку потерял.
— Ясно, пошли, — кивнул Костя своему бессменному напарнику.
Целый час Корнюшин с Тарасенко толкались по квартирам дома на Вятской улице, будоража едва проснувшихся жильцов пугающими вопросами о принадлежности трупа, лежащего под окнами их дома. Но никто так и не признался в родственных чувствах к убиенному. Особенно любопытные одевались и выходили во двор, но так и не смогли опознать его. На странный вопрос о потери куртки все пожимали плечами и отнекивались, тут же понимая все по-своему: кто потерял куртку, тот и убийца. Даже если действительно потеряли, кто же в этом сознается?
Тем временем помощники Балашова нашли две гильзы, быстренько отвезли их в баллистическую лабораторию и установили, что пули выпущены из того же пистолета, из которого был убит врач Чекмарев, несчастный свидетель самого первого убийства.
— А парень не лентяй, — между делом заметил Костя. — Работает без выходных. Не успел одного ухлопать, уже за второго принялся. Завтра ещё кого-нибудь…
— Залетный, — констатировал Тарасенко. — Настреляет тут, соберет бабки и ищи ветра… Поедет в другой город стричь купоны. А мы расхлебывай!
— Наша задача не расхлебывать, — строго сказал Самохин, — а предотвратить. Если допустить, что киллер ошибся, то, значит, он придет ещё раз за тем, кто ему нужен. Кого-то в этом доме он невзлюбил, и попытается ещё раз свою нелюбовь доказать на деле. Надо выяснить, сколько в доме состоятельных жильцов, которые покупают себе дорогие куртки. Возможно, кому-то из них уже светят пышные похороны. Только он об этом ещё не знает. А может, и знает, но думает, что пронесет.
— И как это выяснить? — поинтересовался Тарасенко.
Самохин посмотрел на него удивленно. Он не любил, когда подчиненные задавали наивные вопросы. По его мнению, они должны были все схватывать
— Пойдем, я тебе объясню, — сказал Костя, заметив недовольство шефа.
Он взял Тарасенко под локоток и потащил за собой к машинам, плотными рядами сгрудившимся с одной стороны двора, по бокам от единственного проезда.
— Значит, так. Переписываем все не самые старые иномарки, выясняем их хозяев, сам знаешь где, и вперед. Сообщаем владельцам неприятную весть — вас, мол, ищут, и сделайте так, чтоб вас искали как можно дольше. Если кто-то из них вспомнит, за что его могут искать, он нам об этом рассказывает.
— А если не расскажет?
— Ему же хуже. Тогда его найдут очень скоро, и мы ему ничем не сможем помочь.
— А мы ему и так не сможем помочь, — проворчал Юра. — Если его захотят убрать, уберут в любом случае. Между прочим, нам шеф поручил банкира пасти.
— Банкир от нас никуда не уйдет, — уверенно сказал Костя. — Банкир сидит в банке и только нас и ждет.
Он достал записную книжку и начал переписывать в неё номера всех более-менее приличных иномарок. Тарасенко через гаишную справочную выяснил их владельцев, и они с Костей снова отправились в путешествие по квартирам, но уже целенаправленно. Было опрошено больше двадцати человек, но с нулевым результатом. Ни один не признался в том, что ему кто-то угрожает. Ну что ж, оперативники сняли с себя всякую ответственность за их дальнейшую судьбу.
Илья проснулся довольно рано и решил прямо с утра отправиться на охоту за банкиром, ему не терпелось снова повидать Разумовского в неформальной обстановке, где тот не будет изображать из себя аристократа, а покажет свое истинное лицо — лицо матерого афериста.
Хотя в глубине души он и сомневался в его причастности к этому делу. Мошенники ведь могли выйти на этого сговорчивого банковского деятеля, сунуть ему на лапу, чтобы тот не отказал в кредите, и направить к нему доверчивого Илью. Ведь он, несомненно, работает в банке — вряд ли мошенникам удалось бы на время арендовать кабинет в этом учреждении. Это все-таки солидная контора, которая не разменивается сдачей внаем своих помещений. Но с такой же долей вероятности банкир, настоящий банкир, мог стать участником этого спектакля, и совсем не на вторых ролях.
Марина ещё спала и видела кошмар про тяготы суровой жизни под забором в обществе бомжей и вокзальных потаскух. Кошмар был цветным и полнометражным, в подробностях живописующим уличные будни, и заканчивался тем, что она сама в облике шлюхи ловила на вокзале клиентов, а её драгоценный муж в дерюге и обносках стоял на привокзальной площади с протянутой рукой. Вздрогнув от ужаса, Марина проснулась и увидела в дверном проеме мужа, одетого по полной походной форме — в старую куртку, потертые джинсы и кроссовки. Ну, чем не костюм для паперти?