Срочно в номер (сборник)
Шрифт:
– А больше духов не осталось? – спросила Маринка.
– Увы! – рассмеялась Лена. – После теории запахов Саша увлекся морозными узорами на стеклах. И только через несколько лет подошел к летательным аппаратам.
– А вы не могли бы показать его фотографии? – снова вмешалась Маринка, но на сей раз с весьма дельным предложением, и Лена, кивнув, вышла из кухни.
Она быстро вернулась, неся пухлый альбом в переплете коричневого цвета, и подала альбом мне. Я начала рассматривать фотографии.
– Вот мой Саша с моделью
– А почему? – Маринка, вытянув шею, тоже смотрела в альбом через мое плечо.
– Из патриотических соображений, – вздохнула Лена и с сожалением взглянула на колечко на Маринкином пальце. – Предложения были очень выгодные, по нашим меркам даже сказочные, но… но мой Кислицын уперся рогами. – Лена рассмеялась, прикрыв глаза ладонью. – И упорно выкрикивал, что его интеллектуальная собственность принадлежит только России, и он никуда не поедет ее продавать.
Лена махнула рукой и подняла чашку с чаем.
– А чем же ваш муж занимался потом? – спросила я. – После перестройки?
– Потом он с двумя товарищами открыл фирму, это называется «ООО», и занялся металлоломом… Вот, собственно, этим сейчас он и занимается.
– А что это за товарищи? Тоже изобретатели? – Я уже перелистала весь альбом и никого в нем не узнала. Да и как мне было узнать Кислицына, если он маскировался, как последний клоун?
– А вот на фотографии посмотрите, они все вместе празднуют заключение первого контракта, – кивнула мне Лена.
Она протянула мне альбом и начала объяснять, а я старательно вглядывалась в лица мужчин на фотографии.
С цветной кодаковской фотографии на меня смотрели три человека. Первый был плешивый мужичок самого бухгалтерского вида. В руке он держал почему-то авторучку, тогда как двое других – рюмки. Второй – с усиками и в очках – застенчиво глядел на меня с фотографии, и почему-то мне казалось, что выпивать он не хочет, а стремится что-то там подкрутить в своей модели вечного двигателя. Это и оказался Александр Кислицын. Третий из этой компании был глыбообразен, отсвечивал бритым черепом и перстнем на жирном пальце. Он вообще был похож на приподнятого бандита из подворотни.
– Расскажите, пожалуйста, о компаньонах вашего мужа, – попросила я Лену, и она охотно начала водить пальцем по снимку.
– Ну вот это мой муж, а вы с ним разве не знакомы? – впервые бросила она на меня подозрительный взгляд и бог весть что подумала про наш визит. Но мне показалось, что если какие-то подозрения у нее и возникли, то все они разбились при взгляде на мое лицо: оно выражало искренность и деловитость. Уж что-что, а принимать такое выражение я точно умею: проверяла и с помощью зеркала, и с помощью статистов.
Я молча пожала плечами.
– Не пришлось пока, – подоспела на помощь
Лена развела руками:
– Так уж получается, сами видите, какая жизнь на дворе. Но Саша никогда больше двух дней не задерживается, так что сегодня к вечеру, думаю, он точно вернется. Ну или в самом крайнем случае – к завтрашнему утру.
Мы с Маринкой молча переглянулись, она открыла рот и собралась было что-то ляпнуть, но я нахмурила брови, и она, засопев, снова уставилась в альбом.
И Лена вернулась к альбому.
– Это мой Кислицын, вы его уже видели на других фотографиях. Не сильно изменился, – сказала она, показывая на мужчину с усиками. – А это Сережа Чернавский, – она показала на мужчину с авторучкой.
Услышав эту фамилию, я помимо воли вздрогнула и, чтобы скрыть свою реакцию, потянулась в сумочку за сигаретами.
– Здесь можно курить? – запоздало обратилась я за разрешением к хозяйке.
– Пожалуйста, конечно, я и сама люблю это дело. Муж уже и ворчать перестал. Привык.
Я закурила, Лена поставила на край стола тяжелую хрустальную пепельницу.
– А это кто? – ткнула я пальцем в третьего, того, что вызвал у меня конкретные ассоциации с уличным гоблином.
– А это… а это Славик Буркин, – поморщилась Лена, – самый неприятный из всех троих. Они все дружат с детства.
– Они все изобретатели? – спросила Маринка. – Умные…
– Нет, что вы! – Лена тоже вынула из кухонного шкафчика свои сигареты «Вест» и закурила.
– Изобретатель только мой муж. Он занимается всеми этими делами. Сережа, например, Чернавский, так он главный бухгалтер в фирме и ходок по всем налоговым и прочим инспекциям, а Славик занимается в основном разборками с бандитами и прочими… бизнесменами.
– Он чем-то даже похож на них, – осторожно заметила Маринка, хотя там явно было не «чем-то»: самый натуральный гоблинский типаж.
– Не похож, а самый настоящий бандит и есть. Но, знаете, в наше время без таких коллег выжить сложно. Я, например, это понимаю.
– Жаль, Александра Алексеевича нет, – сказала я, – уж очень хочется статью побыстрее в номер пустить. А вы не знаете, его изобретениями в последнее время иностранцы не интересовались? Может быть, он переменил свое мнение об интеллектуальной собственности?
– Не переменил бы, я бы заставила переменить, – жестковато для легкого разговора сказала Лена, – но он мне ничего не говорил. Наверное, забыли его.
Мы посидели еще, попросили разрешения взять несколько фотографий с собой и, мило попрощавшись с Леной, вышли из квартиры.
– Ну, что скажешь, Оль? – сразу же пристала ко мне Маринка, как только мы очутились за дверью и сделали первый шаг к лестнице.
Визгливая собачонка, услышав нас, снова принялась тявкать.
Я покачала головой и приложила палец к губам.