Срок авансом (антология)
Шрифт:
Мистер Андерсон поднялся со скамьи для свидетелей, разгладил морщинки на своем златотканом костюме, дружески, но с большим достоинством подмигнул судье и вышел из зала.
— Ваше имя?
— Брат Франциск Симеон.
— А дальше? — осведомился судья.
— Те, кто принадлежит к нашему братству, отрекаются от всех мирских имен. Когда я вступил на стезю праведности, я принял имя святого Франциска и имя Симеона Столпника.
Брат Симеон молитвенно сложил ладони и наклонил голову.
— Вы ассизист? — продолжал
— Хвала господу!
— Как должен суд истолковать такой ответ? — спросил судья.
— Если мне будет дозволено дать истолкование, ваша честь, то он хотел ответить «да», — объяснил прокурор. — Я прошу снисхождения у суда за то, что был вынужден вызвать столь необычного свидетеля — человека, который, по его же собственному признанию, в сущности почти преступник. Однако его показания необходимы для подтверждения нашего обвинения.
Судья кивнул с величественной снисходительностью.
— Будьте так добры, брат Симеон, объясните суду сущность и цели вашей организации.
— Мы — религиозная община, так называемые «Цветочки», были зарегистрированы сто с лишним лет назад. Только в этой стране наше братство насчитывает более десяти тысяч членов. Мы практикуем аскетизм и живем подаянием.
— Вы проповедуете ниспровержение правительства Соединенных Штатов путем применения силы и насилия?
— Хвала господу!.. Нет!
— Но аскетизм вы проповедуете? Вы открыто объявляете себя врагами благосостояния?
— Мы понимаем, что аскетизм не всякому по нутру. Однако мы рекомендуем умеренность. Например, три еды в день по две тысячи калорий каждая не нанесут вреда здоровью.
Одни дамы на галерее громко ахнули, другие — более искушенные — захихикали, остальные же с таким увлечением грызли воздушную кукурузу, что не расслышали показаний брата Симеона.
— Постарайтесь избегать излишних описаний непристойных мерзостей, — предостерег прокурор.
— Хвала господу!
— Сколько вы весите?
— Я протестую! — вмешался защитник.
— Суд принимает протест, — объявил судья.
Но прокурор уже добился своего. Брат Симеон, рост которого в сандалиях ручной работы был равен пяти футам восьми дюймам, весил не более ста восьмидесяти фунтов. Прокурор поспешил воспользоваться полученным преимуществом.
— Вы друг обвиняемого Эдвина Лолларда?
— Хвала господу! Прежде был.
— Он тоже принадлежал к аистам… простите, к ассизистам?
— Формально нет. Он был, так сказать, попутчиком. Поскольку мы не можем владеть собственностью, он вел некоторые дела нашей общины. Значительная часть недвижимости «Цветочков» была записана на его имя, в том числе издательство, которое он, кроме того, возглавлял. Строго говоря, это имущество не являлось нашей собственностью, но нам было разрешено свободно им пользоваться, а прибыль шла на содержание общины. Однако юридически его владельцем был Лоллард.
— Не скажете
— Отель «Ритц», где постоянно проживают многие «цветочки», клуб «Ракетка», едальня «Знаток» на Дифенбейкер — драйв, «Дешевая распродажа дорогих мехов» и издательство «Цветочки». Могу добавить, что некоторые из самых богатых граждан штата Квебек — как и более южных штатов — симпатизируют целям ассизистов. Именно этим людям мы в основном обязаны хлебом насущным. Добавлю также, что наш хлеб насущный обходится им недешево. Аскетизм требует больших расходов. Мы не употребляем в пищу продуктов гидропоники, а кроме того, среди наших членов много вегетарианцев, хотя вегетарианство и не входит в число догматов нашей веры. Пища, которую мы вкушаем, должна быть взращена без применения химических удобрений. Мы пользуемся оловянной посудой и мебелью ручной работы. Все это требует денег. И еще каких!
— Когда обвиняемый начал работать для вашей организации?
— Десять лет назад или даже раньше. Вскоре после развода он прочел «Цветочки святого Франциска Ассизского». Благодаря этой маленькой книжке от новообращенных просто отбоя, нет и от их денег, разумеется. Члены нашего ордена, естественно, отказываются от личной собственности. Мистер Лоллард посетил брата настоятеля в «Ритце». Там я с ним и познакомился, ибо я заместитель брата настоятеля по финансовым делам. Мистер Лоллард сказал нам, что он отдал свое сердце Даме Нищете. Он сказал (эти его слова я запомнил точно): «Я хочу раздать все мое достояние беднякам». Брат настоятель изображает это куда смешнее, чем я.
Наступило неловкое молчание. Брат Симеон хихикнул.
— Разве вы не видите, в чем соль? Бедняков — то больше нет! Они, как говорится, покинули эту юдоль, — брат Симеон потуже затянул изящное серебряное вервие ручного плетения, препоясывавшее его отвислое брюшко. — Ну, конечно, принять сумасшедшего в наш орден мы не могли, но брат настоятель сумел приспособить его к делу.
— Назначил его директором издательства «Цветочки»?
— Да. То есть хвала господу! Ему это даже нравилось, на его ненормальный лад. Книгочей, знаете ли. Сам же я… ну… — брат Симеон искательно улыбнулся присяжным. — Книгами я не грешу. С гордостью могу сказать, что я так и не научился читать. Однако продаем мы их в немалом количестве, а деньги это деньги.
— Вы в больших количествах продаете книги? — недоверчиво спросил судья.
— Хвала господу! В лучших домах входят в моду библиотеки. А вы сами понимаете, во что обходится обставить комнату от стены до стены и от пола до потолка книгами по двадцать пять доларов штука.
— А каких размеров бывают книги? — спросил судья.
— Обычно в дюйм толщиной, не больше. Вот тут на столе лежит одна из наших книжек, — брат Симеон указал на вещественное доказательство номер первый.