Срок для адвоката
Шрифт:
И вот Витя, Гена и Марк в семнадцать лет сели в грохочущий и пыхтящий чёрным дымом поезд и поползли в столицу Белоруссии город Минск.
Минск ошеломил своими невиданными просторами: широкие проспекты с отстроенными после войны зданиями, площадь Ленина, как полгорода Дубны.
Сдали документы, получили экзаменационные листы. У Марка он был номер тринадцать. Несчастливое это число будет преследовать его всю жизнь.
Первым неприятным сюрпризом стало то, что ни два года рабочего стажа, ни двадцать семь печатных работ Марка в Минском университете
Конкурс на факультет журналистики был запредельным – пятьдесят человек на место!
И вот сочинение – первый экзамен, по которому Марк просто обязан получить пятёрку, чтобы не сдавать ещё три экзамена.
Расселись в аудитории. Марк поднимает взгляд на доску, где, как всегда, написаны три темы сочинений на выбор. Сердце бьёт по барабанным перепонкам. И вдруг видит первую тему: «Ничто не забыто – никто не забыт!».
«Боже мой! Да это почти то же самое, что "Подвиги отцов – пример для нас!", с которым я в восьмом классе выиграл республиканскую олимпиаду, написав стихом! Готовое сочинение! Стоит просто переписать его. Слово в слово, запятая в запятую».
Радость неописуемая. Пульс – в норме.
И тут медленно, ядом в уши тихий дьявольский шёпот откуда-то из подсознания: «Тебе же на консультации ясно сказали: ещё ни один абитуриент, написавший сочинение стихом, не получил даже тройку. Ну напишешь. Отхватишь двойку. А потом сам же изгрызёшь себя заживо: "Что, получил? Ведь предупреждали! Самый умный?"»
Радость погасла. Скрепя сердце, Марк взял другую тему: «Катерина – луч света в тёмном царстве» по пьесе Островского «Гроза», которую в литературном кружке школы они знали чуть ли не наизусть. За два часа спокойно написал, конечно, прозой.
И в полной уверенности в законной пятёрке сдал сочинение экзаменаторам за полчаса до окончания предоставленного времени.
А через день Марк с друзьями поехали смотреть оценку Марка по сочинению.
На мраморной колонне был вывешен список. С трудом отыскав свою фамилию, он прочитал: «Хорошо».
Сердце упало. Перед ним стояли Витя и Гена, оба отстрелявшиеся на отлично, уже студенты, и смотрели с таким недоумением и жалостью, что лучше б ему не родиться.
На экзамен по русскому шёл спокойным и уверенным. На вопросы по литературе отвечал практически одними цитатами, что в то время считалось высшим пилотажем. По билету никаких претензий. И вдруг:
– Марк Захарович, вы приехали к нам с Украины. Почему в Белоруссию? У вас в Киевском и Львовском университетах такие же факультеты журналистики. Вы знаете, что у нас надо будет изучать белорусский язык?
– Я знаю русский, знаю украинский, с удовольствием выучу белорусский.
– Сначала все так говорят. А потом получают диплом и уезжают на родину. Где родился Адам Мицкевич?
– Простите, но ведь это польский поэт! В программе по русской литературе о нём ни слова.
– Да, но если бы вы окончили белорусскую школу вы бы знали, что родился он на территории нынешней Белоруссии,
– Подождите! Задайте мне ещё вопросы, любые вопросы по русской литературе. Пожалуйста!
– Довольно. Вот ваш экзаменационный лист. Успеха на следующих экзаменах!
Занавес. Ещё один балл потерян. Надежда на поступление помахала ручкой.
Не спасли и последующие оценки по английскому и истории: всего набралось семнадцать баллов. Проходной – восемнадцать.
Да ещё и пятнадцать мест из пятидесяти отдали местным коммунистам, набравшим по шестнадцать баллов.
Разбитый, Марк вернулся домой, в Дубны. Неудачник. На учителей и знакомых смотреть – глаза не поднимались.
Но всё проходит. Надо жить дальше.
Работу нашёл быстро – художественным руководителем в местном техникуме.
Время до Нового года пролетело незаметно. И вдруг звонок из Минска.
– Марик, всё надоело, физика – не моё, да и соскучился. Бросаю Минск и приезжаю домой. Встречай.
Так, проучившись полгода, закончил свои первые «университеты» Витя Белый. Неожиданно. Снег на голову. Марк аж светился от радости, предвкушая скорую встречу с однодушником.
Первая любовь
Витя вернулся, и первым делом они заглянули к Анне Михайловне.
Встреча, объятия, новостей – не пересказать. Через время в дверь постучали.
Марк открыл. Оля Орешко. Маленькая, миленькая, умница. Оля училась в параллельном классе и окончила школу с золотой медалью.
Они все знали друг друга. Знали, что в последнем классе она встречалась с симпатичным хулиганом Вовкой Дороховым, а после школы училась в Харькове, постигая тонкости математической лингвистики.
Но сейчас, встретившись взглядом («у беды глаза зелёные – не простят, не пощадят…»), Марк вдруг с разбегу нырнул в её зеленый омут и не вынырнул. «Засада!»
Час общих разговоров. Пора уходить. Попрощались с Анной Михайловной и вышли в морозную снежную ночь.
«Предложить проводить её домой?..» – А сам уже мысленно бросает голову на плаху. В ожидании удара.
Она обожгла его удивлённым взглядом, но возражать не стала.
Он шёл рядом с девушкой и лепестками роз рассыпал перед нею строчки своих стихов, устилая ими всю только что очищенную от снега дорогу. И так до самого дома.
А проводив, прибежал обратно к Вите. Совершенно влюблённый. С ног – до сердца, от сердца – до головы.
И завертелось. Она – в Харькове. Он – в Дубнах. Пять дней он разгружает вагоны на железной дороге, чтобы быстрее заработать на поездку в общем вагоне поезда в Харьков. Ночует на лавочках вокзала. Ждёт, когда Оля закончит занятия и выкроит пару часов погулять с ним. Зимой. В мороз.
Потом ей надо бежать на съёмную квартиру, готовить уроки. А Марк снова – на вокзал, на свою лавочку. Там тепло и можно сочинять стихи. Через пару дней возвращается домой.