США — диктатор НАТО
Шрифт:
Но Соединенные Штаты не оставляли надежды на получение односторонних преимуществ. Продолжалось наращивание стратегического потенциала США.
«Доктрина Шлесинджера» была, как признавал тот же Хайленд, принимавший активное участие в ее разработке, лишь «временной мерой. Ее конечный смысл (т. е. обретение США превосходства, способности ведения различного рода «ограниченных» ядерных войн в расчете на победу. — Авт.) должен был быть подтвержден дальнейшими шагами, которые включили бы перестройку обычных вооруженных сил, наращивание ядерного потенциала в Западной Европе, продолжение модернизации стратегических сил, включавшей развертывание бомбардировщика В-1, подводных лодок «Трайдент», ракет «MX», разработку крылатых ракет».
С середины 70-х годов Вашингтон усилил поддержку программ расширения и обновления ядерных сил Великобритании,
Размещение американских ракет первого удара на территории Западной Европы явилось одним из важнейших путей, по которому США в конце 70-х годов пытались обойти ограничения Договора ОСВ-2, получить односторонние преимущества в области баланса стратегических вооружений.
Таким образом, принимая решение о развертывании своих ракет средней дальности на территориях стран Западной Европы, Вашингтон стремился добиться сразу нескольких целей.
Во-первых, как указывалось, получить односторонние военные преимущества как в Европе, так и на уровне стратегического баланса. 572 новые ракеты, которые должны были явиться весомым довеском к ядерному потенциалу США, казались Пентагону особенно ценными, поскольку развертывание нового массированного тура гонки стратегических вооружений после подписания Договора ОСВ-2 представлялось ему затруднительным.
Во-вторых, речь шла о надеждах на значительное повышение потенциала первого обезоруживающего удара. Ракеты «Першинг-2» с их самой высокой точностью среди существующих баллистических ракет и с крайне коротким — 8–10 минут — временем подлета к цели являются оружием, предназначенным для обезоруживающего удара. Крылатые ракеты вопреки утверждениям о том, что они из-за своей относительно небольшой скорости якобы являются оружием ответного удара, также предназначены именно для нанесения первого удара. Об этом говорят их высокая точность, помноженная на мощность ядерного боеприпаса, способность скрытого подлета к целям. В докладе Комитета начальников штабов США о военном положении США в 1984 финансовом году фактически признается, что эти ракеты предназначены именно для нанесения обезоруживающего удара. В нем заявляется, что «чрезвычайно точные… крылатые ракеты способны к уничтожению наиболее укрепленных советских целей». К последним, по пентагоновской терминологии, в первую очередь относятся шахты МБР, командные пункты.
Особенно опасными, подрывающими стратегическую стабильность ракеты «Першинг-2» и крылатые ракеты становятся на фоне массированного наращивания контрсилового потенциала стратегических систем, развернутого администрацией Рейгана. Ракеты, размещаемые в Европе, призваны были стать неотъемлемой частью потенциала первого, обезоруживающего удара, его «острием».
В-третьих, Вашингтон делал ставку на то, чтобы путем размещения на территории ряда стран систем первого удара, обеспечить втягивание Западной Европы в любую ядерную авантюру, которую США могут начать против Советского Союза, даже вне Европы, увеличить зависимость союзников от политики США, особенно в кризисных ситуациях. Речь шла о том, чтобы сделать Западную Европу «ядерным заложником» этой политики. Как отмечалось в Заявлении советского руководства от 28 сентября 1983 года, «с вашингтонского мостика операция по установке в Европе этих американских ядерных ракет смотрится как предельно простая и максимально выгодная для США — выгодная за счет Европы. Европейские союзники США рассматриваются в качестве заложников». Когда, начав понимать это, канцлер ФРГ Шмидт и другие западноевропейские руководители попытались осенью 1979 года убедить американцев в том, что было бы лучше разместить предполагаемые ракеты на подводных лодках или надводных кораблях, а не на земле, администрация Картера не согласилась на такое решение. Западногерманским руководителям было заявлено, что эти ракеты не могут быть размещены на воде по техническим причинам. Это был обман. Через три года Вашингтон начал массовое развертывание крылатых ракет морского базирования. Как отмечал бывший директор лондонского Международного института
В-четвертых, как уже говорилось, делалась ставка на то, чтобы размещением новых крылатых ракет внедрить в европейскую политику дополнительный фактор напряженности, недоверия. «Частокол из ракет», который стремился воздвигнуть Вашингтон, призван был углубить военный раскол Европы, цементировать блоковую структуру, навязанную Вашингтоном, уменьшить свободу внешнеполитического маневра западноевропейских стран. Ракеты стали ключевым элементом в политике Вашингтона конца 70-х годов, направленной на подрыв европейской разрядки, на противодействие настроениям в пользу ее развития.
В-пятых, свою роль сыграло, по-видимому, и стремление правящих кругов США закрепить зависимость Западной Европы от ядерных «гарантий» США на будущее, в частности, предотвратить возможные невыгодные для Вашингтона последствия наращивания стратегических сил Франции и Великобритании, за которое он же сам ратует, стремясь увеличить угрозу СССР.
У Пентагона существовали и более простые причины желать размещения новых ракет в Европе: нужно было найти применение созданной военными монополиями США новой системе оружия. К середине 70-х годов и «Першинги-2» и крылатые ракеты вышли уже из конструкторских бюро фирм, работающих на военное ведомство. Контракт на разработку «новой ракеты для театра военных действий» был заключен Вашингтоном с компанией «Мартин — Мариэтта» еще в 1969 году. К 1975 году эта ракета уже получила название «Першинг-2» и была выделена в самостоятельную программу в бюджете армии США. (А теперь, кстати говоря, та же компания стремится продать Пентагону модернизированную дальше «Першинг-2» в качестве уже стратегической малогабаритной ракеты «Миджитмэн»!) Первые контракты на разработку крылатой ракеты были заключены с корпорацией «Дженерал Дайнэмикс» в 1972 году.
Для создания опытных образцов военно-промышленному комплексу требовались дополнительные ассигнования. Чтобы выбить их из конгресса, Пентагону нужно было обосновать их необходимость. Сама логика американского военно-промышленного комплекса — коль оружие разработано, нужно искать ему применение — толкала Пентагон в Европу.
Позже, в 1978–1979 годах, когда процесс проталкивания «двойного решения» вступил в завершающую стадию, НАТО заявила, что она вынуждена «ответить» на развертывание советских ракет СС-20. Началась массированная кампания по дезинформации общественности. Но американские ракеты и американские планы по их размещению появились еще до того, как НАТО стало известно в 1976 году о начале размещения новых советских ракет. «Речь идет о классическом случае оправдания задним числом создания собственных вооружений», — весьма точно охарактеризовал натовские попытки свалить вину на развязывание нового тура гонки ядерных вооружений в Европе на Советский Союз видный западногерманский эксперт, заместитель директора Гамбургского института исследований проблем мира и политики безопасности Лутц. Достаточно откровенен и один из наиболее известных английских экспертов по вопросам европейской безопасности Фридмен: «Советская ракета СС-20… была использована западными лидерами для того, чтобы переложить ответственность за гонку вооружений на социалистические страны. Возможность оправдания программы модернизации ссылками на СС-20 была слишком удобной, чтобы ее упустить…»
В моменты откровенности недобросовестность натовской аргументации относительно того, что крылатые ракеты, «Першинги» нужны в качестве противовеса ракетам СС-20, признавали и американские правительственные деятели. «Нужно сделать очень значительную натяжку, — говорил Перри, бывший заместитель министра обороны в администрации Картера, принимавший непосредственное участие в подготовке «двойного решения», — чтобы принять подобную логику, поскольку советские ракеты СС-4 и СС-5 находились в Европе задолго до ракет СС-20 и тогда не считалось необходимым иметь системы, которые служили бы им противовесом».
И уж непростительную для его поста откровенность допустил главнокомандующий объединенными силами НАТО в Европе американский генерал Бернард Роджерс, годами пугавший западноевропейцев советскими ракетами СС-20. Выступая 15 марта 1983 года в конгрессе США, генерал заявил следующее: «Большинство людей полагают, что мы предпринимаем модернизацию своего оружия из-за ракет СС-20. Мы бы осуществили модернизацию и в том случае, если бы ракет СС-20 не было». Генерал явно презирал это «большинство», которое он сам дурачил.