СССР 2010 Здравствуй, пионерское лето!
Шрифт:
— Ну тебя, — отмахнулась вожатая. — Идите давайте, и без победы не возвращайтесь.
— Аве Цезарь, моритурэ тэ салютант! — махнул я в ответ. — Айда, размажем их!
Бапото Джепхуза, сын министра обороны Нигера, тот самый наглый негрила, что лапал Сикорскую уже стоял на площадке в окружении своих шестёрок. Мы с Никольским успели перекинуться парой слов, и я примерно представлял себе ситуацию. Папаша Бапото, Катлего был самым перспективным кандидатом на предстоящих через три месяца выборах президента в стране. В связи с чем его активно обрабатывали и Советы, и США, и Французы. Поэтому сынка, вместе с детьми самых приближённых советников, пригласили
Понятное дело, что Бапото считал, что ему здесь все должны и вёл себя как король, то есть как привык дома. Хамил воспитателям, приставал к девочкам, забирал всё что ему нравится, считая, что правительство Союза будет с него пылинки сдувать. И когда увидел Софью, решил, что она точно должна стать его пятой женой. Четыре у чёрного пролетария, никогда в жизни не работавшего уже было. А тут я.
И не один, а с начальником первого отдела, который обломал хотелки Джепхуза-младшего, рассказав о моём особом статусе. То бишь загнобить меня просто так не получится. Набить морду могут попытаться, но второй Разряд и спецподготовка… короче не советую. В итоге хитрый особист развёл наивного негра предложив обыграть меня в артбол. Типа это любимая игра советских детей и я не вынесу тяжести поражения. И Бапото на это повёлся. На этом месте у меня чуть реальный шок не случился, но потом я всё понял. Несмотря на возраст и повадки негритянский мажор был конченным инфантилом, которого с детства кормили, поили, одевали и оберегали от всяких невзгод. Для него самого поражение в любимой игре это потеря, тем более что противники всегда поддавались. И своё отношение он спроецировал на меня.
Но самое смешное, что Михал Михалыч попросил меня размазать негритят и их команду. Это я уже понимал, таким образом решили великовозрастного пионера поставить на место. Ну так почему бы не помочь родному комитету, тем более я и сам хочу того же. Так что настрой на финальный матч у меня был самым что ни на есть боевым. Да и ребята хотели поквитаться за Соню. Жан так и вовсе предлагал просто и без затей набить мажору со товарищи хлебало, но согласился, что унизить их без мордобоя будет куда лучше.
— Ты готов к боли? — Бапото снова выдал как из пулемёта, целую серию слов, из которых я понял от силы треть, а если выбросить всю нецензурщину, осталось пара предложения. — Я заставлю тебя лизать мои пятки!
— Да, да, гуталиновый ты мой, так и будет, — я хитро прищурился. — Ребята готовы?!
— Да!!! — ответом мне был дружный крик.
— Капитаны ко мне, — судья вынул монетку, и посмотрел на меня. — Орёл, решка?
— Решка, — я кивнул на Бапото, — пусть орёл нашему гостю достанется.
— Ты всё равно проиграешь, — чёрномазый мажор никак не хотел успокаиваться, благо его кроме меня и пары человек больше никто не понимал, — Я размажу тебя, а эта белая сучка станет моей женой. И я каждый день буду драть её, вспоминая о твоём унижении.
— У нас есть пословица «не говори гоп пока не перепрыгнул», — я твёрдо взглянул ему в глаза. — Так вот ты ещё даже разбег не взял.
— Орёл, — судья показал результат подброшенной монетки и повернулся к капитану Морского, — мяч или сторона.
— Мяч, — послушав переводчика тот уверенно кивнул. — Я не собираюсь давать ни одного шанса этому бледному
Я ничего не стал отвечать, ткнув в ту сторону, где мы уже стояли. Не видел смысла что-то выдумывать, всё равно солнце стояло в зените. Важнее было дать почувствовать Бапото превосходство, показать, что он тут папка. Ведь чем сильней у него будет ощущаться чувство собственной важности, тем сокрушительней окажется поражение. А в том, что мы выиграем я даже не сомневался.
— Начали! — судья отдал команду и оглушительно свистнул. — Мяч у Морского!
Бапото, белозубо оскалившись, пару раз стукнул мячом по площадке, словно собирался играть в баскетбол, а затем вдруг резко метнул его, целясь в левую сторону. Ребята прыснули, но скорость была слишком велика, и Лайна, миниатюрная, всегда весёлая татарочка полетела на землю получив удар в плечо. Даже не специалисту было понятно, что бросок был выполнен с помощью возможностей энергета, но судья этого словно не заметил, дав свисток и указав девочке на капитанскую линию.
— Ты как? — я встретил её на полдороги, потому что по правилам после первого выбитого должен был выйти на поле. — Сильно болит?
— Не очень, — Лайна храбрилась, но было видно, что её здорово приложило. — Я в порядке.
— Не напрягайся, — была бы моя воля я бы вообще убрал девчонок с поля, но приходилось играть тем, что есть. — старайся просто преребрасывать мяч нам, хорошо?
— Ладно, — в голосе девчонки проскользнуло облегчение. — Я сделаю.
Я кивнул и пошёл на свою половину поля. Бапото довольно скалился, водя жирным пальцем по шее, мол мне конец. Я не стал ему отвечать, лишь улыбнулся во всю ширь, чем тут же разозлил нигерийца. Тот начал кричать на свою команду, что бы ему отдали мяч, поэтому следующий бросок был слабым и мы все увернулись, а сынок министра, стоило ему только получить снаряд, тут же выстрелил им, словно из пушки, целясь Машу, девчонку из под Смоленска, крупную и сильную, но очень скромную, вечно стесняющуюся своих размеров. Она сразу поняла, что не успеет увернуться, и лишь вскинула руки, защищая лицо. Однако мяч в неё не попал. Я успел метнуться в сторону и поймал его прямо перед девушкой. И тут же швырнул сам, используя все доступные силы и техники.
Воздух, разрываемой несущимся на огромной скорости снарядом взвыл, а после послышался глухой удар, будто кувалдой долбанули по шпале и один из дружков Бапото, рухнул на площадку, перед этим эффектно перевернувшись в воздухе. Удар в лицо был настолько силён, что из него просто вышило сознание. Собственно, я провернул тот же трюк, что собирался мажор, нацелившись в Машу. Только у меня получилось. Как я и ожидал, пусть даже сам Бапото и его компашка были Разрядниками, с техниками у меня обстояли дела намного лучше. Да и сил было явно побольше.
— Это против правил!!! — кинулся нигериец к судье, даже не обратив внимания на валяющегося товарища, над которым уже колдовала пара медработников лагеря. — Он нарушил…
— Предупреждение за пререкание с судьёй, — Вадим Петрович, хладнокровно не обращая внимания на летевшую на него изо рта негра слюну показал ему жёлтую карточку. — Ещё раз и удалю с поля. Вернись на своё место.
— Вы все пожалеете! — Бапото обжёг судью ненавидящим взглядом, но выполнил то, что он сказал, не прекращая бурчать. — В ногах у меня валяться будете, пятки целовать. Сами эту белую сучку привезёте, десять таких привезёте или сто! А я тогда думать буду, брать или нет.