СССР-2012 Здравствуй, юность в сапогах!
Шрифт:
Но отдельно стоило упомянуть стариков. Вот эти были абсолютно бесстрашные. Вредные бабки махали на нас клюкой, крича, что лучше пусть их тут неведомая хрень сожрёт, но своё хозяйство они не оставят. Не для того они огород сажали, да десяток кур кормили. А поросята?! Их куды деть?!! Не поеду, хоть режьте!!! И ведь даже родне зачастую не удавалось уговорить их перебраться хотя бы в тот же клуб, пока спецы будут проводить зачистку. В итоге, вместо пары часов мы потратили на обход почти половину дня. И по срокам уже пора бы прибыть осназу, но даже намёка на это не наблюдалось. А причину озвучил
— Серёга Татищев вернулся. — Саныч махнул в сторону «Москвича», из которого выгружался смутно знакомый мужик с семейством. — Два часа крутился по дорогам, пытался выехать. Говорит туманом всё затянуто, едешь вроде в сторону райцентра, а выезжаешь на нашу околицу. Думал, он под это дело накатил, но вроде не пахнет. Чего делать-то? Где твои «инквизиторы»?
— Они свои собственные, — я схватился за телефон. — Сейчас всё узнаем.
— Семён? — Сикорский ответил с первого гудка. — Только собирался тебе звонить. Красную горку и окрестности накрыло искажением. Группа не смогла к вам проехать. Сейчас поднимаем всех, будем пробиваться.
— Такое уже случалось? — я чётко уловил напряжение в голосе чекиста, причём он явно пытался его скрыть. — Игорь Игоревич, давайте не будем любить друг другу мозги. Мне нужна правда.
— Случалось, — генерал вздохнул и взял себя в руки. — Подобное зафиксировано минимум дважды на местах серьёзных боёв, в которых участвовали офицеры Аненербе. Эксперты считают, что был проведён какой-то ритуал, позволивший им пробудиться после физической смерти.
— Восстать в виде нежити? — этот вопрос был критическим. — Или же в какой-то иной форме? Например, энергетической?
— К счастью, нет, только нежить. — обрадовал меня Сикорский. — но очень сильная, не боящаяся огнестрельного оружия, с весьма высокой скоростью восстановления физического тела и довольно разумной. Ранг колеблется от Мастера до Командора, может использовать техники. Возможен призыв миньонов. По крайней мере в отчётах групп, бравших штурмом подобные аномалии есть указание о неких восставших мертвецах.
— Лич-некромант, — я тут же нашёл аналогию в фэнтэзи. — Замечательно, просто отлично. Ладно, что ещё… алло!
— Связь пропадает. — Игорь Игоревич ответил через пару секунд. — капсуляция завершается. Через полчаса максимум, час, отрубится полностью. Значит слушай меня и не перебивай. Твоя задача — выжить. Найди укрытие, в вашей части оно должно быть обязательно, запрись там…
— Сразу нет. — хоть будущий тесть и просил не перебивать, но слушать подобное я не собирался. — Ещё варианты?
— Мальчишка!!! Сопляк!!! — тут же вышел из себя генерал. — Да ты хоть понимаешь, какие люди тобой интересуются?!!
— Понимаю, именно поэтому и не буду прятаться. — я скрипнул зубами, переживая вспышку ярости. — Или думаете, я готов купить свою жизнь за чужие?! Вы же это предлагаете, схорониться, пока деревню будут рвать на части.
— Я предлагаю тебе выжить!!! — рявкнул Сикорский, но тут же сбавил тон. — Хотя бы пообещай на рожон не лезть. Мы уже объявили чрезвычайное положение в районе, просто не высовывайся, дождись помощи.
— А вы сами стали бы ждать? —
— Если бы был приказ — смог! — отрезал генерал. — Этим мы и отличаемся от гражданских!
— Вот поэтому мне в армии и не нравится! — я тоже мог говорить таким тоном. — Может кому-то и интересно отправлять других на смерть, а для меня люди не оловянные солдатики, которыми можно пожертвовать ради дела!
— Да что бы ты понимал, щенок!!! — вызверился Игорь Игоревич, но потом взял себя в руки и успокоился. — Значит так, слушай приказ. Понимаю, что тебе на них насрать, но, если что отвечать будешь по полной. Твоя задача — выжить! Если встанет выбор спасти кого-нибудь или спасаться самому ты должен выбрать второй вариант. Это приказ, и он не обсуждается!!! Твоя жизнь важна для нашей страны, для дела борьбы с мировым капитализмом, для будущего в конце концов!!! Поэтому изволь соответствовать. Если надо, сейчас тебе Роман Андреевич лично позвонит и то же самое прикажет, или генерал Зборский. Поэтому засунь свою гордость туда, где не светит солнце и выполняй приказ.
— Слушаюсь. — естественно, прятаться за спинами колхозников я не собирался, но не видел смысла спорить. — Передайте Соне, что…
— Вот сам и передашь! — не стал меня слушать Сикорский. — Я тебе всё сказал! Только посмей умереть. Я тебя лично оживлю и прибью снова! Ты меня по…
— Кто утонет, больше купаться не будет. — я повертел в руке телефон, показывающий отсутствие сигнала, и направился к председателю. — Саныч, что у нас там?! Кто-то ещё вернулся?
— Потапенко и Абрамовы. — председатель кивнул на двух мрачных глав семейств, отмахивающихся от своих вторых половинок, засыпавших тех упрёками и требованиями. — Говорят, туманом всё затянуто. Но кружить не стали, как только их впервые развернуло, сразу сюда дёрнули. А вот Сидорчуки остались, решили выезжать.
— Надеюсь, разум всё же возобладает, и они вернутся, — бегать и искать по туману и закольцованному пространству семейство идиотов, решивших рискнуть, я не собирался. Да, мне претила сама мысль пожертвовать кем-то ради личной безопасности, но и свой мозг надо иметь. — А что вообще у нас по людям?
— На вскидку, человек двести удалось вывезти. Детей почти всех, их прямо с уроков сняли и на колхозном автобусе отправили ещё до того, как всё началось. — изрядно обрадовал меня Пётр Саныч. — в клубе человек семьдесят сейчас. Организуем спальные места, забиваем окна, баррикадируем двери. Короче укрепляемся. Остальные решили сидеть по домам.
— У тебя же карта села имеется? — я вспомнил что видел что-то такое у него в кабинете. — отметь мне дома с людьми. Помощь к нам уже идёт, но, когда они будут неизвестно. Так что стану приглядывать. И давайте ускоряться. Что-то мне не нравится, что солнца не видно. Возможно, у нас будут гости ещё до темноты, а мне командир приказал ни в коем случае не умирать, или он сам меня потом прибьёт. Чего не хотелось бы, а то рука у него больно тяжёлая. Зачем моим девчонкам парень — идиот? Вот и я говорю, незачем! Так что будем жить!