СССР-2012 Здравствуй, юность в сапогах!
Шрифт:
— Ф… сё… — я осел прямо там, где стоял, больно ударившись лбом о каменную поверхность пятиметрового шара. — Б-больше… не… могу… взрывайся на хрен.
И словно именно этого он и ждал артефакт рванул. Я всей тушкой чувствовал, как внутри шара выплеснулась разрушительная волна, принявшаяся пожирать базальт. Полметра, метр, полтора. Она и не думала останавливаться. Два, два с половиной. Диаметр внутренней полости рос стремительно, но вдруг начал замедляться. Три, три с половиной, три и три четверти.
Скорость явно падала, от чего во мне робко проклюнулась надежда, заставив подняться на ноги и снова навалиться на шар, заставляя его катиться вперёд. Четыре, четыре
Мир сузился до громадного каменного шара, эдакой планеты в миниатюре, которую изнутри пожирала концентрированная смерть. Четыре и три четверти, четыре и девять десятых. Я понимал, что несмотря на то, что сейчас сжигал сам себя, больше, чем пару десятков сантиметров намотать просто не смогу. Даже это при такой площади уже будет подвигом. Но не сдавался, упорно толкая неповоротливый шар.
Пять! Прах достиг пяти метров и практически замер, отгрызая считанные сантиметры. Но когда он добьёт оставшиеся было лишь вопросом времени. Час, два, три, неважно. Главное, что мне удалось лишь отсрочить проблему, а не решить её. Можно ли считать это оправданием? Не знаю, но я сделал всё что мог…
— Когда-нибудь на твоей могиле так и напишут. — меня словно нашкодившего щенка вздёрнули в воздух, заставив зависнуть прямо напротив глаз Матушки Зимы. И товарищ Сикорская была очень не в духе. — Что внутри?
— П… п… — к этому моменту я уже даже говорить не мог, в глаза всё расплывалось, а сознание держалось на честном слове. — Прах…
— Значит последний камень Харада нашёлся, — удовлетворённо кивнула Татьяна Игоревна. — Вот уж не ожидала, что он может здесь оказаться.
— А… не… не… рбе… — я хватал ртом воздух, заставляя лёгкие работать. — Лич… вос… стал… не… жить…
— Гауптштурмфюрер СС Дитрих фон Ашенбах, — мгновенно опознала врага сильнейший советский Архонт. — Пропал без вести в сорок втором. По времени совпадает. Похоже планировал диверсию, в попытке остановить наше наступление, но сам сгинул. Ладно с этим разберёмся.
— П… прах. — я держался уже даже не на крупицах силы, а чисто на воле, — он… вы… ры… ва… ется…
— Ничего, у меня не вырвется. — Одними губами улыбнулась Зима-Мама и укутала мой шар метровым слоем крепчайшего льда, окончательно превращая его в самый большой снежок в мире. — Да и ты тоже. И мне очень интересно узнать, ты специально собираешься оставить мою внучку вдовой ещё до свадьбы или это… вот засранец. Вырубился. Майор, носилки, срочно! Полное энергетическое истощение! Требуется реанимация! И похоже надо звонить Соне. Пусть приезжают и откачивают своего героя. У них это получится быстрее и эффективнее. А то вздумал тоже, чуть что так помирать. Нет уж, дружок, у меня на тебя большие планы, вы мне ещё династию Сикорских возродить должны, и меньше троих детей я не приму. А лучше пятеро!
Глава 23
Глава 23
— Сема, вставай, — я ощутил на коже тёплое дыхание и одним движением сгрёб пискнувшую жертву, подминая её под себя. — Ай!!! Сёма!!! Ты на построение опозда…
— Ничего, успею. — заткнув рот Лене самым надёжным способом, поцелуем, я позволил себе пару минут потискать нежное, податливое тело, но потом всё же отпустил, вызвав вздох сожаления. — Доброе утро, красавица.
— Доброе, — надувшаяся Зосимов была похожа на недовольную мышку. — Помял всю. Вставай, завтрак на столе.
— Моё ты солнышко! — искренне восхитился я и красотой девушки, и её хозяйственностью,
— Прости, — на меня уставились глаза потерянного щеночка. — Профессор требует непременно быть или мне премьеру зарубят.
— Пусть попробуют, — я зло оскалился. — Я им тогда всем что-нибудь зарублю.
— Не надо. — Лена погладила меня по щеке. — Потерпи немного, а там Сонька приедет.
— Да я всё понимаю, не маленький, — я поймал руку подружки и чмокнул её в ладонь. — Спасибо вам. Носитесь со мной как с курица с яйцом. Выхаживаете, заботитесь, вон четвёртый месяц по очереди дежурите, а ведь у вас учёба.
— Дурачок, — меня щёлкнули по лбу и тут же поцеловали. — для этого и нужна семья. Кто если не мы? Нет, я понимаю, что желающие мигом бы нашлись. Молодой, красивый, богатый, Мастер в девятнадцать лет, с заделом чуть ли не на Архонта. Лично знаком с товарищем Берией и встречался с самим Иосифом Виссарионовичем. Такому только свистни куча баб набежит.
— Ты ревнуешь, что ли?! — я с удивлением уставился на Лену. — Серьёзно?!
— Да, ревную! — Зосимова обожгла меня взглядом. — Ты тот ещё кобель! Ладно, я с Соней смирилась, даже признаю, что это довольно удобно, особенно с твоим темпераментом. Да и в целом есть с кем поболтать. Но ведь вокруг тебя постоянно какие-то сучки крутятся!!! Даже в армии! Вот скажи, откуда они лезут?!! То Микоян эта, примчалась, вся из себя, ой Семён, ой чем тебе помочь! А ведь у неё жених есть! И медсёстры эти тоже! Жопами крутят как пропеллерами!!! И сиськи как моя голова!
— Лена ты прелесть! — я с трудом отсмеялся, стиснув девчонку в объятьях. — Я тебя обожаю!!! И ты же знаешь, что несмотря на любых медсестёр с сиськами я всё равно вернусь к вам.
— Знаю, — вздохнула Зосимова, с грустью опустив глаза на свои не особо выразительные верхние прелести. — Но всё равно обидно. Вставай, а то точно опоздаешь.
Лето и осень промчались незаметно и дело подходило к моей первой годовщине в армии. После приключений в колхозе я две недели провалялся в госпитале, причём девчонки действительно приехали буквально на второй день и поселились со мной в одной палате. Ухаживали, заботились, кормили с ложечки… ну и оказалось, что мои девочки довольно неплохо освоили технику парного развития, даже не владея сатори. Тех зачатков что у них имелось хватало, чтобы рулить небольшими дозами энергии, прогоняя её через меня и обратно. А это было идеальным лечением энергетического истощения.
Мне капитально повезло, даже несколько раз. Сикорские и группа осназа одиннадцатого управления вскрыли закапсюлированное пространство как раз вовремя, чтобы и не дать праху вырваться, и чтобы я не сжёг энергетическое тело окончательно. Какие-то повреждения я однозначно получил и две недели не мог почувствовать даже малейший отклик энергии. И по словам Татьяны Игоревны, самостоятельное восстановление после подобного истощения могло занять годы. К счастью, я был не один.
Полностью в строй я вернулся только через три месяца. И это считалось рекордом, а по методике моего восстановления двое кандидатов медицинских наук собрались писать докторские. Мне было не жалко, но тех, кто предлагал мне заняться процессом лечения под надзором медицинской аппаратуры я слал в пешее эротическое путешествие. И дело было не в том, что мои девочки стеснялись, хотя и в этом тоже. Но даже попытка заменить их теми самыми сисястыми медсёстрами вызывала у меня крайнее отторжение. Хватит! Натрахался под камеры уже так, что поперёк горла стоит! Хотят — пусть сами медсестричек на камеру пользуют, а я устал!