СССР против США
Шрифт:
Здесь, на наш взгляд, уместно вспомнить об одном малоизвестном инциденте, произошедшем в районе югославского города Ниш 7 ноября 1944 года.
Речь идет о массированном налете американских ВВС на аэродром и колонну советских войск, находившуюся на марше. В этот день несколько групп американских самолетов типа «Лайтнинг» (Р-38, «Молния») провели две воздушные атаки и нанесли пулеметно-пушечный, ракетный и бомбовый удары по подразделениям 6-го гвардейского стрелкового корпуса 3-го Украинского фронта, двигавшимся по дороге Ниш — Алексинац — Делиград— Роянь. В результате налета погибли 34 советских военнослужащих, включая, командира корпуса гвардии генерал-лейтенанта Котова и командира стрелковой дивизии генерала Степанова, еще 39 человек были ранены, до 20 машин с грузами оказались сожженными. После того как все попытки с земли просигналить летчикам об их «ошибке» не увенчались успехом, в воздух поднялись советские истребители Як-9. Подойдя к американским самолетам вплотную,
Еще не отгремели победные залпы салюта Второй мировой войны, а западные разведслужбы уже начали «прощупывать» своего недавнего «союзника» по антигитлеровской коалиции и строить новые планы по уничтожению СССР/России.
В своей работе, посвященной истории ЦРУ и опубликованной в 1979 году, американский исследователь Т. Пауэре пишет:
«Длительные дебаты по поводу генезиса холодной войны для ветеранов УСС представляются просто глупостью. По собственному опыту они знают — с самого начала холодная война была продолжением настоящей войны. Подразделения УСС прибыли в Берлин вместе с американскими оккупационными войсками и занялись теми же делами в отношении русских (установлением размеров и дислокации воинских частей), органов политического контроля и теми же методами (через агентов), что они делали всего за несколько недель до этого в отношении Германии[90]. Никто еще не называл Россию врагом, но к ней относились именно так»[91].
Не меньшую разведывательную работу проводил и другой «союзник» СССР по антигитлеровской коалиции — Великобритания. Ее спецслужбы уже в конце войны и в послевоенные годы вели такую же активную подрывную деятельность против СССР, как и США. Так, в справке 2-го Главного управления МГБ СССР, подготовленной в начале января 1952 года, отмечено:
«На последнем этапе войны, когда в результате победоносного наступления Советской Армии военное поражение Германии стало очевидным, английская разведка приступила к приобретению и подготовке агентуры для засылки в Советский Союз. Установлено, что уже с 1944 года по мере продвижения британских войск по Западной Европе и освобождения из немецких лагерей советских военнопленных и гражданского населения, угнанного в Германию, которые подлежали возвращению в Советский Союз в порядке репатриации, англичане начали среди них массовую вербовку агентуры. Некоторая часть завербованных прошли специальную подготовку в разведывательных и диверсионных школах на территории Англии и перед направлением в СССР получили задание: собирать сведения о военном, экономическом и политическом положении Советского Союза, а также заниматься диверсиями и вредительством»[92].
В начале апреля 1945 года Черчилль отдает своим штабам приказ о разработке операции «Немыслимое» — с участием США, Англии, Канады, польских корпусов и 10–12 немецких дивизий, развернуть боевые действия против СССР. Начало операции планировалось на 1 июля 1945 года[93]. Третья мировая война и могла начаться в обозначенный Черчиллем срок, если бы не штурм Берлина. Сталин настоял на проведении Берлинской операции. Это были своего рода ответ «союзникам» на их далеко не дружественные действия и демонстрация силы Советской Армии. В Ялте стороны договорились о линиях разграничения, зонах своих действий: куда должны заходить войска той или иной страны, а куда нет. Конференция закончилась 11 февраля, а в ночь с 12 на 13 февраля союзники в варварски разбомбили мирный Дрезден, который входил в зону советских действий. Таким образом, они хотели показать Советскому Союзу
Не составляет большого секрета, что Черчилль приложил немало усилий, чтобы вовлечь в «Немыслимое» и Трумэна, принявшего президентский пост после кончины (12 апреля 1945 года) Франклина Рузвельта. Правда, невыясненной остается взаимосвязь между означенными стараниями британского премьера и предложением нового главы администрации США на совещании в Белом доме. 23 апреля 1945 года Трумэн на встрече с политическими и военными советниками изложил свое видение момента и ближайших перспектив, которое сводилось к следующему: Советский Союз отыграл свою роль в американском сценарии завершающейся мировой войны; пора подводить черту под антигитлеровской коалицией; Соединенные Штаты без чьей-либо помощи вынудят Японию капитулировать. Если бы не категорический протест ведущих военачальников США, черчиллевское «Немыслимое» могло бы обрести вполне реальные черты. Не исключено даже, что с ядерным акцентом[94].
Во время Потсдамской конференции политики предприняли еще одну попытку обойти генералов и исключить участие Советского Союза в войне против Японии. Политикам очень хотелось ревизовать согласованные в Ялте изменения послевоенного обустройства Тихоокеанского региона.
Вашингтон имел свои виды, в частности, на Курилы. Предпринимались выходы на Чан Кайши с тем, чтобы он не признавал Монголии как самостоятельное государство. Москва же обусловливала объявление войны Японии международным признанием МНР. Советскому руководству удалось сорвать этот вашингтонский маневр.
В ночь с 8 на 9 августа Красная Армия форсировала Амур и завязала бои с миллионной Квантунской армией в Маньчжурии. Союзничество вроде бы восторжествовало. До капитуляции Японии оставалось три с половиной недели. Но в 20-х числах августа при участии командования ВВС США возникает «Стратегическая карта некоторых промышленных районов России и Маньчжурии». Документ содержал перечень 15 советских городов с обозначением в них первоочередных целей и прикидками — с учетом опыта Хиросимы и Нагасаки — по количеству потребных для их уничтожения атомных зарядов. Название «карта» — более чем условное. Речь шла о плане-задании организации генерала Гровса по развертыванию производства и накопления атомных бомб, предназначенных для агрессии против СССР. Подтекст говорит сам за себя: Япония являлась только испытательным полигоном в преддверии запланированного ядерного нападения на Советский Союз.
Дальнейшие события стали развиваться с молниеносной быстротой.
В сентябре и октябре 1945 года принимаются решения, программировавшие вооруженные силы США на «нанесение первыми удара по источнику угрозы нападения». При этом особый упор делался на внезапность превентивного удара как «единственную гарантию успеха», на «мгновенный парализующий удар». В ноябре штабы выдают «исследовательский» документ, в котором назывались 20 советских городов как возможные цели атомного нападения. Необязательно в ответ на предполагавшееся нападение СССР. Первый удар замышлялся также при обнаружении «признаков обретения врагом способности в процессе его промышленного и научного развития атаковать Соединенные Штаты или обороняться против нашего (американского) нападения».
Группа военных во главе с Эйзенхауэром[95] работала над планом «Тотэлити» — ведения всеохватывающей войны с Советским Союзом, рассчитанной на уничтожение Российского государства. Тогда же, в конце 1945 года, стартовало систематическое разведывание советской территории авиацией США. Поначалу самолеты проникали в наше воздушное пространство, включая район Москвы, без опознавательных знаков, затем они летали какое-то время под британским флагом. 50 лет спустя руководитель аэрофотосъемок откровенно признал, что без этого вопиющего нарушения международного права американские планы ведения войны против СССР не стоили бы бумаги, на которой они написаны. Отвечая на вопрос, а проводил ли Советский Союз авиаразведку территории Соединенных Штатов, генерал дал краткий и ясный ответ — не проводил.
В такой атмосфере в декабре 1945 года в Москве состоялось совещание министров иностранных дел четырех держав. В рамках этой встречи госсекретарь США Бирнс имел продолжительную беседу со Сталиным. Вернувшись в Штаты, Бирнс выступил 30 декабря с обращением к своим соотечественникам. После переговоров в Москве, сказал он, он больше, чем когда-либо до сих пор, уверен в возможности «мира, который основывается на справедливости и мудрости».
Бирнса вызвал к себе Трумэн. 5 января 1946 года между президентом и госсекретарем состоялся «серьезный разговор». Нам компромиссы не нужны, подчеркнул Трумэн, у нас свои задачи, свои цели, и нужно твердо вести линию на «Рах Americana»[96].