Ст. сержант. Назад в СССР. Книга 5
Шрифт:
Затем что-то взорвалось.
— А английский язык знаешь? — не обращая внимания на шум, спросил я.
— Конечно! — заявил тот. — Я же институт заканчивал!
— Вот и отлично. Держи! — я протянул ему сложенный вчетверо, уже немного помятый листок бумаги. На нем я заранее написал нужный текст. Затем поискал на столе чистый бланк с печатями. — Задача следующая, вот этот текст набери на бланке. Сделай, чтобы было похоже на наши телеграммы. Ну, по оформлению. Понял?
— А зачем? — удивился Клюшкин, глядя на написанный мной от руки текст. — Что это такое?
— Потом вопросы.
— Ну… Ну ладно! — тот неуверенно забрал у меня бланк, принялся искать стул, чтобы сесть.
— Да не копайся ты тут! — подбодрил я медлительного Клюшкина. — Времени мало!
— Хорошо, хорошо. Я понял…
Пока я объяснял шифровальщику что делать, Герц вытащил из чехла и передал мне три секции штыревой антенны, из скруток соорудил моток провода метров на пятнадцать.
Вместе мы покинули здание и аккуратно перенесли собранную на «картонке» радиостанцию к подножию скалы. Закрепив на себе составные части антенны, накинув через голову моток с проводом, я полез наверх.
Благо скала не была отвесной, но лезть по ней все равно было сложно. Имелись выступы, трещины, выбоины. Кое-где торчали тонкие корни каких-то кустарников. Когда я миновал первую половину маршрута, со стороны ворот послышалась плотная стрельба. Вероятно, душманы снова пошли на организованный штурм. Видимо Абдулматин решил не церемониться и взять укрепленный лагерь нахрапом. Пусть. Потеряет много людей, прежде чем сможет добиться хоть какого-то результата. Наверняка никто из душманов даже не подозревал, что им придется захватывать собственный же укрепленный лагерь.
Помимо автоматной стрельбы со стороны кишлака Карат Чан послышались и пулеметные очереди, взрывы.
— Охренеть! — пробормотал я, пытаясь хоть что-то рассмотреть. — Да там, похоже, серьезная каша заварилась!
Возможно, парням была нужна помощь… Но с другой стороны, у меня было свое очень важное задание, от выполнения которого зависела наша дальнейшая судьба. Если все получится, мы выйдем в эфир, нас услышат свои… Есть хороший шанс, что для нас попробуют организовать срочную эвакуацию.
Данные для связи Герц прекрасно знает, текст есть. Главное сигналом пробиться через горы.
Когда преодолел метров десять, рядом со мной ударила пуля. Потом еще одна.
Душманы с оптикой, наверняка увидели, что по скале кто-то лезет — ведь весь лагерь был как на ладони, а эта сторона скалы хорошо освещалась солнечными лучами. Конечно, попасть по мне с расстояния около восьмисот метров очень непросто, но от случайной пули никто не застрахован.
Еще трижды по мне стреляли, но тщетно. Я сместился метра на четыре левее, за большой выступ. Было очень жарко, пот стекал по лбу, попадая в глаза. От этого их сильно щипало, но вытереть пот возможности не было.
Со стороны ворот продолжала греметь плотная стрельба, раздавались взрывы гранат. Потом раздался мощный, чуть ли не оглушительный взрыв. Там все заволокло то ли пылью, то ли дымом. Я предположил, что одна из их машин все-таки попробовала протаранить
— Макс, достаточно! — заорал снизу Герц. — Ставь антенну!
Кое-как разместившись на крохотном пятачке, я снял провод. Одной рукой извлек все три секции антенны. Как я их соединял в таких условиях, говорить не буду — натуральное трюкачество. После такого меня бы в цирковую группу можно было брать на полставки. Тем не менее, одна из секций все-таки упала вниз.
Времени спускаться не было, а бросать ее снизу бессмысленно — все равно бы не поймал.
— Ничего, двух тоже должно хватить! — решился Герц.
Зафиксировав антенну в глубокой трещине между камней, я кое-как прицепил провод. Свесившись вниз, крикнул:
— Пробуй!
Несколько секунд Герц возился с настройками. Потом показал знак, что все нормально.
— Работает!
— Я спускаюсь?! — спросил я, чуть свесившись в сторону.
В этот самый момент непонятно откуда прилетевшая пуля попала мне в мягкие ткани предплечья. Руку обожгло болью, брызнула кровь. Я с трудом удержался, чтобы не слететь оттуда. Упасть с пятнадцати метров вниз на камни — да там костей не соберешь.
Ранение, судя по всему, было легкое — пуля прошла навылет. Пока что рука слушалась, однако острая боль сильно мешала, сочилась кровь. Характер раны в таких условиях не позволял провести перевязку, но и оставлять на самотек тоже чревато. С трудом разместившись на небольшом выступе, я кое-как перетянул руку жгутом. Затем, скрипя зубами и морщась, потихоньку полез вниз. Взял еще немного правее — чтобы не прилетело. Скорее всего, по мне отработал снайпер душманов и даже сейчас я все еще мог быть у него на прицеле. Меня заметили, да и антенну они, скорее всего, тоже увидели.
— Герц, не тормози! Передавай сигнал! — крикнул я, продолжая спуск.
Связист, сидя прямо среди камней и пыли принялся что-то настраивать, «постукивать» ключом. Текст Игнатьева был прост — всего две коротких строки.
Рукав кителя моей американской военной формы пропитался кровью. Конечность болела, рука плохо слушалась. Изредка капли крови падали вниз.
— Гром, ты ранен? — послышался снизу голос связиста.
— Ерунда, прорвемся! — пыхтя как паровоз, отозвался я. При этом, перебирая здоровой рукой и через острую боль, придерживаясь пальцами пострадавшей, я пытался прижиматься всем корпусом к скале. А иначе никак. Я, конечно, многое могу, но вот летать, пока не научился.
Когда же я все-таки спустился, Герц уже закончил передачу.
— Ну что? — тяжело выдохнув, спросил я.
— Вроде получилось. Но нужно будет повторить, раз пять или шесть. Иначе в пустоту уйдет. А лучше вообще стучать без перерыва. Кто-то точно заинтересуется, что за ерунда постоянно повторяется и все глушит. Код особенный, наверняка найдутся те, кто поймет, что делать с поступившим сигналом. Эх, был бы самолет ретранслятор…
— А мы сможем радиостанцию с собой в БТР забрать? — расстегивая китель, произнес я. Хотел перетянуть бинтом, но его при себе не было.