Стаб

Явь Мари

– Не в том смысле "дерьмо", Габи.
– Майлз вздохнул, но потом оживился.
– Принёс что-нибудь?

– Забыл, прости.

Он снова раскис.

Казалось, женщины могли решить все его проблемы. Попялиться он в эти журналы или встретит одну из них в живую... Может, так оно и было. Может, будь я чуть смелее и сообразительнее смог бы спасти его от разорения.

Какой-то пьяница опять пристроился у дверей справить нужду, но Майлз никак на это не отреагировал. Он, в самом деле, опустил руки.

– Например, у Мэда...
– попытался

я, но он меня перебил.

– Не сравнивай меня и Мэда, лады?

– Я лишь хотел сказать, что мне у него не понравилось. Зато ваш бар я обожаю.

– И что же тебе здесь нравится?

Я начал загибать пальцы.

– Музыка, полумрак, всё из дерева, обои, люстры, рояль, запах воска, Майлз, Фрик.
– Я показал ему кулаки.
– Это десять преимуществ перед клубом Мэда. Там всё из стекла. Ужасная духота. Грохот, а не музыка. Вышибалы - уроды. Мне продолжать?

Майлз мечтательно вздохнул.

– Я всегда хотел иметь салун. Понимаешь? Как во времена дикого-дикого запада.

Я не понял, но активно закивал. Кажется, вспомнив о мечте, он несколько приободрился.

– Что там еще могло бы быть?

– Коровьи черепа или оленьи рога по стенам.

– Ух ты.

– Или просто картинки разных красоток.

– Это мы можем организовать.

– Охотничьи ружья. Чтоб висели за моей спиной крест-накрест.

– Найдём.

– И чтобы доска была в стиле "разыскиваются живыми или мёртвыми". С фотографиями. Любыми.

– Сделаем.

– Чтобы обалденная красотка в платье и чулках танцевала на моей барной стойке.

Я поджал губы. С этим пунктом у нас могли возникнуть проблемы.

– Да, у нас в городе одна "женщина", и та мужик, - проворчал Майлз, очнувшись.
– Однажды мне в руки попал вестерн-роман. До сих пор думаю, что ничего круче салунов в мире не было и нет. В них всегда что-то интересное происходит.

– В следующий раз я принесу журналы, и мы достанем плакаты, которые можно будет повесить в рамках. Пусть это будет началом возрождения? Идёт?

– Вряд ли он тебе разрешит. Эти журналы стоят до хрена, а у меня сейчас с деньгами туго.

– Я попрошу.

– Рискни, - пожал плечами Майлз.

Через пару минут зашёл клиент, и Майлз занялся делом, хотя и без особой охоты. Оставшись в формальном одиночестве, я вспомнил, что со мной не так давно случилось.

В том смысле, что огромный мужик тёрся об меня членом, говоря, что это само собой разумеется.

Мне захотелось выпить.

Основная проблема моего воспитания заключалась в том, что первыми моими учебниками были порнографические журналы. Я разучивал по ним алфавит. В - вибратор. О - оргазм. Э - эрекция. И всё в таком духе. Когда ты день за днём всё глубже завязаешь в этой теме,ты начинаешь относиться к сексу беспристрастно. Это становится для тебя чем-то будничным, естественным и сводиться к банальной биологии.

Одна лишь сухая теория. Без практических работ.

И тут вдруг жизнь

подкидывает мне экзамен. Я растерялся. И я сейчас говорю не о друге Многорукого. А о нём самом.

Хочешь? По глазам вижу, что хочешь.

Как и я, Многорукий впервые задумался над этим. Не мог не задуматься. Время игр прошло. Это был не тот случай, когда сальные разговоры заканчивались смехом. Он мог что угодно писать на моей футболке, говорить, что я оказался в раю, так как могу выбрать себе любого мужика, намекать-намекать-намекать, но никогда не думать об этом всерьёз.

Но тут Зоркий по-дружески напомнил ему, для чего я создан, что со мной можно сделать и как приятно это будет. И мэтр посмотрел на меня так, как не смотрел никогда раньше. Поэтому я поверил, что в этот раз он не шутил. Что он, в самом деле, принял предложение этого мужика. Всё отличалось теперь. Он был серьёзен.

Желание выпить стало просто невыносимым. Как раз когда у меня промелькнула мысль:

На что бы это было похоже с ним?

В том смысле, что я автоматически воспринимал всё, что пишут в этих журналах за правду. И раз уж моё тело отлично совместимо с телом мэтра, почему он до сих пор ничего не сделал?

Ждёт, когда я вырасту? Это бессмысленно. Окажись я на ферме, я уже выносил бы полдюжины детей. А солдаты в моём возрасте уже имели за плечами парочку сражений.

– Чего приуныл, крошка?
– спросил уже порядком набравшийся клиент, бросая монеты на барную стойку.
– Если тебе скучно с Многоруким, приходи как-нибудь ко мне.

– Не лезь к нему, - лениво отмахнулся Майлз.

– Я всего лишь предложил. Не дело бросать такого милашку. Я тебя тут часто вижу, а его - никогда. Может ты ему уже поднадоел?

– У него работа, - ответил я зачем-то. Как будто хотел его защитить.
– Ублюдков много, а он - один.

– Об этом и речь, - сказал мужик.
– Мы с ним предпочитаем разные компании. Я стараюсь держаться от ублюдков подальше.

Он пошёл к выходу, и я проводил его взглядом. Я тоже предпочитал от них держаться подальше, но пока не очень-то получалось. В том смысле, что Многорукий сам любому ублюдку даст фору, а тут ещё нарисовался его друг.

Где он таких друзей находит?

– Не хотел затрагивать эту тему, - проговорил Майлз, наклоняясь над стойкой.
– Но у вас на самом деле всё нормально?

– Да, всё отлично.

– Я это к чему...
– начал он доверительно.
– Ты молодой, а Многорукий вряд ли будет уделять этому много внимания. Поэтому если захочешь поговорить об этом - валяй. Я всегда выслушаю и дам совет.

– Об "этом"?

– О всяких проблемах, связанных с твоим положением. Боль, травмы, болезни, суицидальные настроения...

– Ладно, Майлз. Я не хочу об этом говорить.

– Я к тому, что пассивы здесь долго не живут. А ты парень хороший. Я хочу помочь, когда станет совсем хреново, ясно?