Стаб
Шрифт:
Может, он и её потерял вместе с ключами?
Ладно, я мог узнать это только единственным способом.
Я прокрался мимо подвала, прислушиваясь. Если мне не спалось, то Шейн точно не спал. У него, все-таки, было больше причин мучиться бессонницей.
В комнате мэтра как всегда было накурено и пахло спиртным. Я нащупал на полу его джинсы и проверил карманы. Пусто. Не видно было ни черта, я пошёл к прикроватной тумбочке на ощупь... И застыл, когда наткнулся на бутылку. Она упала, звякнув, и покатилась
– Габи?
– окликнул меня сонно мэтр, и я двинулся на его голос.
– Ты чего не спишь?
– Ничего, пап...
– Я прикусил язык. Я перечитал тот фантастический роман.
– Я почувствовал запах горелого и решил проверить, не заснул ли ты снова с сигаретой.
Я нащупал тумбочку и пошарил руками. Портсигар. Зажигалка. Пепельница. Ох, вот оно...
– Как ты меня назвал?
– Мэтр.
– Нет, как-то по-другому.
– Он мучительно простонал.
– Я всё ещё сплю?
– Ага. Спи, пап... в смысле, мэтр.
Он что-то неразборчиво пробормотал, утыкаясь в подушку, а я пошёл к выходу. На этот раз максимально тихо. На ходу включив устройство, я осветил себе дорогу к открытому люку. Подполз к самому краю.
– Шахерезада?
– позвал я тихо. Он не ответил.
– Ты спишь?
Молчание.
– Мне жаль... ну, жаль, что так случилось. Насчёт Люка и Сета, - сказал я.
– Это всё зашло слишком далеко, хотя началось из-за глупой ошибки. Простого недопонимания. Я принял тебя за Зоркого, а ты меня - за вора. И из-за этого погибло уже как минимум трое...
Если так прикинуть, из-за меня вообще много людей погибло.
– Почему ты не сказала мне раньше?
– раздался голос Шейна из темноты.
– Ты же знала, так?
– Подумал, тебе и без того фигово... да?
Он хмыкнул.
– Как он убил их?
Я рассказал ему, как было дело, потому что он имел право знать всё в подробностях, и в конце добавил:
– Мэтр оставил их оружие там, где ты должен был выполнять своё последнее задание. Выглядит так, словно они погибли при исполнении обязанностей.
– Они и погибли. При исполнении своих самых главных обязанностей. Обязанностей передо мной.
– Не скажу, что я их понимаю, - прошептал я, глядя в экран лицензии.
– Но я бы за мэтра убил.
– Ты вряд его чем-то подобным впечатлишь.
Не при его работе, согласен. Убивать для него, это как дарить сапоги сапожнику.
– Наверное, он тоже когда-то потерял ученика. Может даже, похожим образом...
– предположил я.
– Мы можем узнать это... если ты мне поможешь.
Но это, конечно, вряд ли. Он и раньше хотел прикончить Многорукого и уничтожить всё, что ему дорого. Теперь у него появилось железобетонное основание сделать это самым мучительным образом. Помогать мне? Это не входило в его планы, если только речь не шла о помощи в скорейшем...
– Лады, - бросил Шейн.
– Тыкай на картинку в правом нижнем углу.
Я начал следовать его указаниям, пока не
– Тут надо код ввести, - сказал я.
Шейн продиктовал мне цифры, хотя я уже приготовился сдаться.
– Ну что?
– спросил он через минуту.
– Не знаю. Всё просто погасло.
Я потряс лицензию, словно пытаясь привести её в чувства, а Шейн разочарованно вздохнул.
– Она разрядилась.
– Разрядилась?
– Да, положи её на место, откуда взяла.
Я представил, как мне придётся возвращаться в комнату мэтра через бутылочные ловушки, и решил спрятать лицензию в карман его куртки. Он всё равно ничего не вспомнит.
***
Мои волосы творили, что хотели. Лезли в глаза, скручивались в локоны, путались и даже выпадали. Это было почти таким же предательством со стороны моего тела, как и кровотечения каждый месяц.
Я был в ужасе и даже представить себе не мог, как выгляжу со стороны. Все жители города стриглись коротко. Не только потому, что так было принято, но и из соображений санитарии.
Разглядывая своё отражение на выпуклой стороне ложки, я чувствовал себя преступником. Если так подумать, я нарушал закон трижды.
Когда обратился к Рэймсу.
Когда сбежал.
И вот теперь, когда отрастил волосы длиннее, чем имел право.
Пора уже свернуть с этой скользкой дорожки.
Предыдущие преступления оставили следы только на моей совести. Этот я должен был носить по жизни, если вспомнить наказ Многорукого.
Не стриги их, идёт?
Я дал ему обещание. Но с другой стороны не так давно он сказал, что я могу быть обычным парнем, а такие не отращивают волосы. Это против правил. Это неудобно. Он должен меня понять.
Я нашёл ножницы и без особого сожаления обстригся под корень. Потом взял бритву мэтра и доделал работу. Мне стало свободно и легко, и я решил, что уже поэтому в этом не может быть ничего плохого.
Минус один грех.
Я со спокойной совестью отправился хозяйничать на кухне. Нужно было что-то организовать на завтрак. Например, сварить какао. Я обожал какао и решил, что пора начать приобщать к нему Шейна. Хотя, наверное, он после вчерашней новости предпочёл бы что-нибудь покрепче...
Не только он.
– Мне сегодня приснился кошмар, - зазвучал за моей спиной заспанный голос, - как будто ты назвал меня... а-а-а-а!
Мэтр закричал так, словно этот кошмар - кошмар, который впечатлил даже элиминатора первого ранга - ожил и оказался на его кухне.
– Какого хера ты сделал со своими волосами?
– взревел он, подлетая ко мне и поворачивая к себе рывком.
Какао разлетелось по кухне, попало мне в нос. Я чихнул.
Это был первый раз, когда:
а) я услышал, как мэтр кричит от страха;