Стаб
Шрифт:
б) мэтр был в бешенстве и не скрывал этого.
– Я... ну, я...
Я был так напуган, совершенно сбит с толку, что не мог и слова выговорить. Я всего лишь привёл себя в порядок. Я ещё и ногти обстриг... это плохо? Интересно, как он отреагирует, если узнает, что я брал его лицензию?
– У меня были вши, - солгал я.
Едва ли он мне поверил, но руку отпустил.
– Ну ещё бы. Ты же всё своё время проводишь с псиной. Ещё и не то подцепишь.
Какой тонкий намёк...
– Прости, - сказал я,
– Я сам тебе его подарил. Должен был понимать, чем это может обернуться.
Многорукий стал каким-то очень задумчивым, и я понял, что он размышляет о всяких разных последствиях такого общения. И вши - самые безобидные из них.
Он решил покурить на завтрак. Да и, в конце концов, с какао теперь уже ничего не выйдет. Я пошёл за тряпкой, а когда вернулся, мэтр сказал:
– Больше так не делай.
– Ладно.
В конце концов, как я и сказал давеча Шейну, я был готов ради мэтра убить. Не стричься? Если он так настаивает, думаю, я смогу и это выдержать.
– Ты дал мне обещание, помнишь?
– Да.
– Мужики держат слово.
Я согласно промычал. Такие разговоры мне нравились меньше всего, потому что я ничего не делал так, как делают "мужики". Т.е. плакал, совал нос, куда не следует, лукавил и предпочитал бегство атаке в лоб.
– И я покажу тебе, как это надо делать.
– Взъерошенный, в одних трусах и с сигаретой в зубах он был олицетворением мужественности, потому я поверил ему безоговорочно, когда он заявил: - Отныне я тоже не буду их стричь.
Я стоял на коленях с половой тряпкой и взирал на него как на многорукое просветлённое божество.
– Идёт?
– спросил он, словно не понял по моему лицу, что при таком раскладе я готов на всё.
Если он что-то делал, я автоматически хотел это повторить. Думаю даже, я стал бы самым отъявленным алкоголиком и конченым курягой, если бы только целум и сигареты не были такой дрянью, и мэтр не запрещал мне к ним притрагиваться. Только когда несу ему. На этом всё.
– Если ты сейчас побреешься налысо. Так будет честно, - Я осмелился ставить условия.
– Тогда у нас будет одной длины...
– Нет уж, никакой "одной длины" у нас не будет.
– Получилось как-то двусмысленно.
– Ты сам так решил.
Я прижал подбородок к груди и опять чихнул.
– Значит, договорились.
– Мэтр отстранил сигарету и провёл рукой по лицу. Как будто вспоминал свой невыразимо жуткий кошмар.
– Он мне сто лет не снился...
– Кто?
– насторожился я.
– Догадайся. Это же из-за тебя всё.
Твой погибший ученик?
Он узнал, что я копался в его лицензии. Он меня убьёт теперь...
– Нахер это дерьмо!
– вскричал он неожиданно, хотя я уже приготовился молить о пощаде. Он вышел из комнаты.
– Почему я вообще об
Хорошо. По крайней мере, сон расстроил его сильнее, чем я. Так я подумал... а потом мэтр вернулся на кухню полностью одетый и протянул мне...
– Что это?
– Резинка для волос.
Упс.
– Видел, что они тебе уже мешают, но не успел отдать.
Похоже, всё-таки я его расстроил сильнее.
– Прости.
– Я разглядывал тонкую закольцованную ленту с крупной чёрной бусиной.
– На руку себе надень. Будет тебе напоминанием.
Того, как часто ты разочаровываешь меня, придурок.
Похоже, утро у него не задалось. Или наоборот? Для элиминатора, с кучей заказов, паршивое настроение - самое то, наверное. Когда он вышел за дверь, прихватив куртку, фотоаппарат и мои ключи, я понял, что домой он вернётся только через неделю.
Но он вернулся через секунду, чтобы сказать:
– Не выходи сегодня из дома!
– Без проблем.
– Дай слово мужика.
Я дал.
Не выходить из дома? Уж с этим-то я точно справлюсь.
ГЛАВА 26
А дальше дело было так. Я закончил с уборкой и приготовил нам с Шейном молочный коктейль, какой некогда смешивал мне Майлз, но теперь не смешивает, потому что ему не до этого.
– Это очередная хрень из твоего сборника рецептов?
– спросил Шейн, когда я спустил порцию ему в импровизированном лифте, сделанном из коробки.
– Нет. Все коктейли меня научил готовить Майлз.
– Кто такой Майлз?
– Хозяин бара, в котором твои парни устроили погром. Сет ему нос сломал.
Шейн что-то промычал не очень одобрительное, хотя сам был таким же: набрасывался на людей с порога.
– И что, многому он тебя научил?
– Я знаю около полусотни коктейлей.
– И ты мне приготовила единственный безалкогольный из этой полусотни, - догадался Шейн.
– Вообще-то, я собирался сварить какао.
Шейн долго смотрел на меня, словно пытался понять, что вообще творится в моей голове.
– Ладно. И так сойдёт.
– Он отсалютовал мне бокалом.
– За этого твоего Майлза.
– За Майлза, - поддержал я тост, и начал рассказывать, какой он вообще крутой мужик. Но Фрик круче, потому что умеет играть на рояле и у него здоровский голос. Иногда я ему подпеваю. Если он попросит, и песня мне очень нравится.
– И много песен знаешь?
– Полно.
– Больше чем коктейлей?
– Я пожал плечами.
– А вот эту слышала?
Он прочистил горло и начал прямо с припева, а я подхватил, потому что узнал песню тут же. У Шахерезады было отличное чувство ритма, а песня - одной из моих любимых, поэтому я не мог оставаться в стороне.