Сталь и песок. Тетралогия

Мороз Игорь

Быстро прикинув шансы Череп собирался дать команду на отступление, но в вспомнив, что по склону спешит соединение, до крови закусил губу. Если сейчас откатится назад, то твари ворвутся в смешанные ряды косой смерти.

Затемняя фиксаторы нестерпимой яркостью, мимо Милашки пролетели плазменные сгустки. Помогая Косяку сбить близко подобравшуюся тварь, на командной частоте раздался насмешливый голос:

— Говорят у вас сезон охоты открылся?

Выводя задний обзор Череп увидел, как из кромки склона выскакивают сестры Милашки. На ходу выстреливая

прицельный залп спешили на помощь вплавленным в песок машинам.

— Вовремя…, — всполошился Череп.

В голове вспыхнула идея. Отбросив обмен любезностями Череп гаркнул приказ:

— Сажай машины в "засаду"!

— Какого хрена, — удивился голос.

— Прикрой меня, я сейчас буду откатываться!

Что убедило командира послушаться окрика Черепа, но выскочившие на подмогу машины послушно осели в песок. Выставив стволы орудий, иногда постреливали в промежутки между машинами "бешенных".

Взвывшая гидравлика, вспенилась на местах порывов, но со звоном осыпающегося стекла вырвала машины из плена сплавленного кварца. Покачиваясь от непрерывных залпов, срывающихся с заходивших ходуном стволов, машины стали пятиться за строй подмоги.

Почуяв, что добыча уходит, твари усилили натиск. Увеличивая дальность прыжков, роботы выскакивали как черти из табакерки, с каждым разом все ближе приземляясь к отступавшим машинам, и только залпы прикрытия спасали отряд черных машин, от стальных когтей.

Получив залп, очередную тварь отбрасывало на несколько метров. И пока дымившая быстро остывающим потеком брони, тварь оправлялась, машины выигрывая метр за метром отползали на покалеченных дугах. Обвисая расплавленными лохмотьями брони, чадя горевшей резиной, машины "бешенных" старались по быстрее укрыться за второй линией обороны.

После десяти минут боя, былая насмешливость командира подкрепления, сдуло вместе с чадившими остатками трех машин. В сокращающиеся промежутки между атаками тварей, накатывающими из-за кромки с постоянством морских волн, слушал практичные советы Черепа, с прилежностью отличника.

Подведя итог потерь Боцман принял решение. Отступить с вершины холма под прикрытие глубоко эшелонированной обороны. После очередной атаки, оставившей многочисленные рубцы ожогов на броне, машины упорно не желавших уступать и метра земли, стряхнув песок отпустили тормоза. Скатываясь по инерции, засвистели набранной скоростью. Обдав залегшую пехоту взметнувшемся песком, остановились за смешанным оборонительным порядком.

* * *

Чувствуя тепло носителя, недавно вытащено из недр Милашки, Череп хмуро здоровался со встречными офицерами. Ощущая спиной встревоженные взгляды, втянул голову в плечи. Всем своим видом показывая не желание разговаривать, остервенело выбивал громкий топот спешащего человека.

Влетая в кабинет, полный офицеров старавшихся не смотреть друг другу в глаза, услышал конец гневной отповеди:

— Какого хрена ты бросился в атаку?! Зачем нужно было лезть на кратер?! Какая у тебя была

задача?! — кричал Удав расхаживая между тремя командирами соединений, — чем ты можешь оправдать такие потери?!

Одарив ворвавшегося гневным взглядом, указал на кресло рядом со стоявшим Боцманом:

— Как раз вовремя. Сейчас и до тебя дойдет, — развернувшись к склонившему голову Боцману, уже спокойнее сказал, — докладывай.

Боцман взял у лейтенанта носитель. Вставив в проектор, начал комментировать разбитое на окошки запись:

— Когда передовой отряд и посланное подкрепление отступило, мы подверглись атаке с флангов, — тыкая в жирные стрелки, на центральном окошке, Боцман побледневшим лицом, заиграл желваками, — …отбив три волны нападения, уровень наших потерь превысил тридцать процентов…

Череп слушал официальные строки доклада, а самому и не нужно было смотреть на изображение, воспроизводившие эпизоды бойни. Память услужливо подсунула крики боли, воцарившиеся в эфире, когда скатившаяся сверху лавина тварей ворвалась на первую линию.

Неожиданная массивность атаки, опустошила боекомплекты комплексов в считанные минуты. И крики радости, после первых залпов экспериментальных ракет, стихли вместе с нарастающим скрежетом когтистых лап по остаткам сородичей. Не оглядываясь на потери, с легкостью перепрыгивая преграды, на позиции наемников накатился вал стальных хищников…

— …после удара в тыл, стало ясно, что мы в окружении. Я принял решение о прорыве, — словно зачитывая себе приговор Боцман, бесцветным голосом отчитывался за проваленную операцию, — …ударом трех соединений нам удалось прорвать фронт.

Впервые увидел изображение тварей, сумевших ополовинить три соединения самых совершенных машин Батальона, Удав напряженно вглядывался в застывшую картинку, изображавшую тварь в момент "рукопашной" схватки.

— А теперь ты мне скажи, — развернувшись к Черепу, полковник пригвоздил того взглядом, — почему ты отступил со склона?

— Мой полковник, если бы я не дал команду отступить, то я бы не стоял перед вами, — упрямо взглянув в глаза Удаву, Череп принялся сыпать фактами, — Системы прицеливания не работали, главный калибр для них, что горох для бетона. Их останавливает только несколько попаданий плазмой, и то подряд. Единственная причина, что нам удалось выбраться из этой бойни это наша скорость на равнинах…

— Значит драпали без оглядки, — скривившись будто съел тухлятины, Удав стукнул кулаком по столу, — дожил, мать вашу.

Скрипя зубами, Удав откинулся на спинку.

— И, что мне докладывать в штаб?

Стоявшие офицеры, молча склонили голову. Похвалиться было нечем. Быстрой победы не получилось. Застава потеряла десятки машин, и треть ветеранов "саранчи". Информация о противника досталась очень дорогой ценой — жизнями воинов прошедших десятилетия боев. И не в честной схватке — лицом к лицу, кулак к кулаку, а в схватке с железками. Проворными как змеи, но все равно — бездушным набором стали и наносхем.