Сталь и песок. Тетралогия
Шрифт:
Но "герой" так и не успокоился. С тем же рвением продолжая носиться по впадине, пока не врезался в остов трейлера и с детонировал боеприпасы в длинной туше транспорта. Когда утих пожар, подоспели эвакуационные команды и приступили к вскрытию запекшейся обшивки искореженной машины.
Вокруг собрались выжившие машины. Все ждали чуда. После извлечения трупов командира и механика, удивленные спасатели проорали в эфир об одном выжившем. Доклад о живом герое воодушевил генерала на пафосную речь, и случайное стечение обстоятельств превратилось в "стремительную атаку", названную "торпедной" (затем в тактических учебниках появится
Была и в этом деле и "второе дно", о котором Ряхлов узнал уже позже, прислушиваясь к трепу штабных офицеров, кутивших в офицерском клубе. Благодаря "торпедной атаке" генерал не проиграл схватку за новое месторождение. И негласное соглашение заключилось — генерал чувствовал моральный долг и усиленно продвигал своего протеже.
Ряхлов досрочно получил офицерский чин, ступеньки карьерной лестницы зарябили в глазах, и через неполные два года уже с капитанскими ромбами, Ряхлов "командовал" учебной ротой…
Улыбнувшись воспоминаниям, Ряхлов натянул высокомерную маску любимчика удачи, повеселел и склонился над дисплеем терминала. Вчитываясь в строки, постепенно хмурился и постукивал холеными ногтями по пластику настольного обелиска с дарственной надписью и пожеланиями успехов в карьере от своего ангела-хранителя, все-таки сложившего голову где-то в пустыне.
Пожевав губу, отодвинул терминал со строками заключений психологов. Закорючки букв повествовали о проблеме. Проблеме, способной стать "гнилой ступенькой" в его карьере.
Воплощалась она в трех курсантах, тянущих показатели его личного рейтинга вниз. В результате этого могло приостановится его торжественное продвижение по карьерной лестнице, следующим этапом которого намечался перевод в штаб. Тем более, что денежный оклад капитана уже не справлялся с запросами "баловня фортуны" любившего покутить в "красных порталах".
Сонную тишину кабинета разогнал сигнал вызова. Не глядя на монитор коммуникатора, Ряхлов нажал клавишу ответа.
— Мой капитан, прибыли курсанты с гауптвахты, — доложил дежурный по уровню.
— Через пять минут вместе с командирами крыльев ко мне.
Откинувшись на спинку кресла, Ряхлов полюбовался своим отражением. Придав лицу строгое выражение, поправил липучки песочного комбеза, ласково погладил ромбики звания. Вызвав наброски скорбного рапорта в холодной подсветке дисплея, начал "про себя" репетировать речь.
Свистнули отъезжая створки, и в открывшуюся дверь вошел командир восточного крыла лейтенант Колосовский. Коренастый молодой человек с ярко выраженным волевым подбородком и глубоко посаженными голубыми глазами, лейтенант, за глаза прозываемый "Кол", славился твердостью характера и немногословностью. Чемпион батальона по стрельбе из импульсного пистолета, в жизни он был довольно спокойным человеком, но в критических ситуациях умел превращаться в настоящий ураган. Среди курсантов поговаривали, что при схватке за "Кратер слез" он десять минут один сдерживал прорыв трех тяжелых "азиатов"…
Уважение, которое испытывали курсанты к своему лейтенанту, граничило с фанатичной преданностью, что коробило самолюбие Ряхлова и сказывалось на их взаимоотношениях — Ряхлов терпел лейтенанта так же, как памятник голубей.
Следом за Колом в канцелярию юркнул другой командир крыла, засидевшийся в своем звании
Вошедшие следом за ними курсанты организовали у двери строй, а за столом расселись офицеры.
— Господа курсанты, согласно уставу Наемного Русского Батальона и мнению психологов, и преподавателей, с прискорбием должен сообщить, что я и командиры крыльев рассматриваем процедуру перевода вас в Обеспечение, — с места в карьер начал речь капитан, — все наши воспитательные методы себя исчерпали. Дабы ускорить процесс, вы должны написать рапорта о добровольном переводе, — удовлетворенно хмыкнув, Ряхлов поднял взгляд близко посаженых глазок, — ведь за годы обучения в Учебном Корпусе вы не добились не защитили ни одной ступени, — перейдя к сути, скривился он будто выпил уксуса, — Дыбенко, вы провалили все зачеты по теоретическим дисциплинам. Не сдали на допуск к самостоятельной работе. Сломали два имитатора в тактическом классе…
Прочитав пометки в личном деле Косяка, замялся, подбирая пристойные выражения, затем, видимо найдя нужные слова, он придав лицу нейтральное выражение прокомментировал:
— Курсант Косяков неуспеваемость практически по всем дисциплинам. Неплохие показатели по взрывчатым веществам да и только… Но на фоне постоянных конфликтов с сослуживцами, ваше вызывающее поведение, нарушение формы одежды, несоблюдение правил безопасности, — беспомощно разведя руками, Ряхлов перевел взгляд на последнего курсанта в строю.
Презрительно скривившись, при взгляде на стекла его очков, процедил:
— Курсант Черепков у вас полная непригодность к службе в наших рядах. По теоретическим наукам у вас успеваемость на достаточно высоком уровне, но, что касается практических занятий — картина плачевная. Физическая подготовка неудовлетворительная, Коммуникабельности — ноль. По обращениям в лазарет — побили количество арестов Косякова.
Придавая лицу печальное выражение, капитан театрально упал в кресло.
— Так, что, господа курсанты, дальнейшее пребывание в соединении считаю нецелесообразным, — запустив по столу прозрачные пленки, с уже проявленными текстами рапортов, задушевно изрек, — для экономии вашего и нашего времени, подписывайте рапорта.
Прозвучавшие в ответ слова Косяка прозвучали диссонансом в стройном теле капитанской симфонии и стали полной неожиданностью, как для самого капитана, так и для равнодушно молчавших офицеров.
— Мой капитан, разрешите… поговорить наедине.
Лицо уже праздновавшее победу, медленно скисло, и Ряхлов поднял на Косяка полный недоумения взгляд. Резко поднявшись с кресла, подошел к курсантам. Сверля каждого взглядом, он пытался угадать причину такой просьбы.
Дыба сверлил пространство невинным взглядом младенца, Череп отводил глаза в сторону и сосредоточенно рассматривал увлекательную настенную голограмму, на которой Ряхлов получал первое офицерское звание от командующего.