Сталин, Гитлер и мы
Шрифт:
Валентинов пишет о книге Ленина «Материализм и эмпириокритицизм»: «Беснование сделало книгу Ленина уникумом – вряд ли можно найти у нас другое произведение, в котором была бы нагромождена такая масса грубейших ругательств по адресу иностранных философов… У него желание оплевать всех своих противников; он говорит о „ста тысячах плевков по адресу философии Маха и Авенариуса…“». Взяв в свои руки власть в 1917 году, Ленин от плевков перешел к высылке своих оппонентов из России за границу, к концлагерям и массовому террору. Теперь уже широко известно, что последние два года жизни он пытался руководить страной, будучи практически недееспособным, причем отказала ему прежде всего голова. Что у него началось раньше: болезнь или тирания?
Таких воспоминаний о Ленине много, просто они до нас не доходили, их от нас прятали, точно так же как и подлинную биографию
А вот другой писатель, Л. Андреев. Ленина он не видел, но пишет не только о нем, но и – пророчески! – о Сталине: «Ты суров, Ленин, ты даже страшен… Или ты не один? Или ты только предтеча? Кто же еще идет за тобою? Кто он, столь страшный, что бледнеет от ужаса даже твое дымное и бурое лицо?.. Густится мрак, клубятся свирепые тучи, разъяренные вихрем, и в их дымных завитках я вижу новый и страшный образ: царской короны на царской огромной голове. Кто этот страшный царь? Он худ и злобен – не Царь-Голод ли это? Он весь в огне и крови…»
В советских исторических исследованиях и в литературе на исторические темы (художественной и документально-публицистической) не уделялось должного внимания проблеме элементарного человеческого здоровья, на печатных страницах действующие лица обладали определенными взглядами, убеждениями, реже – чувствами, а об их повседневном самочувствии, здоровье умалчивалось. На Западе такой традиции нет, там здоровье человека рассматривают в комплексе с другими проблемами – житейскими, политическими и т. п. Обратимся к одному конкретному примеру.
У нас написано немало исторических и публицистических работ о таком эпохальном событии, каким явилась конференция антигитлеровской коалиции, состоявшаяся в Ялте в феврале 1945 года. Именно эта встреча в верхах определила послевоенное устройство мира. В ней приняли участие президент США Рузвельт, английский премьер-министр Черчилль и Сталин. Не припомню, чтобы у нас писали о том, что все трое лидеров к тому времени были очень больными людьми, недаром в западной прессе писали, что в Ялте встретились «три человека, сидевшие под надзором и опекой своих личных врачей, подобно трем одряхлевшим беззубым львам». Уточним: если двух западных лидеров сопровождали их личные врачи, то вместе со Сталиным в Ялту прибыла целая медицинская бригада. В связи с этой конференцией здоровье Черчилля и Рузвельта широко комментировалось на Западе, а вот самочувствие Сталина, как всегда, было главным государственным секретом. Ни у нас, ни на Западе общественность не узнала, что вскоре после конференции у Сталина случился инфаркт.
Постоянный интерес западной общественности к состоянию здоровья своих политических лидеров не является следствием только обывательского любопытства, просто люди там не желают доверять свои судьбы больным людям, облеченным большой властью. Кстати, если провести самый поверхностный анализ того, как проходила упомянутая выше конференция в Ялте и какие решения она приняла, то можно убедиться, что ее явные просчеты были связаны непосредственно с плохим самочувствием троих лидеров.
За свои сорок пять лет активной работы в журналистике, с 1947 по 1992 год, я не раз убеждался в том, как большая политика страдает от состояния здоровья и самочувствия ее лидеров. Известны самодурство и взбалмошность Хрущева, при нормальной психике их быть просто не могло. Последние годы своего правления был практически недееспособным Брежнев. В качестве корреспондента «Огонька» я сопровождал его в многочисленных зарубежных поездках и видел, в какой жалкий спектакль они превращались из-за его постоянного недомогания. Эту же дурную традицию развил и приумножил Б. Ельцин. Но обратимся к здоровью Гитлера и Сталина.
С фюрером в этом смысле дело обстоит проще. В архивах сохранились
Приблизив к себе Плетнева, Сталин сделал правильный выбор, это был прекрасный специалист и незаурядный человек. Он был сыном деревенского сапожника (не потому ли приглянулся вождю?), но сумел с помощью местного священника добиться государственной стипендии, которая позволила получить медицинское образование. Еще до Октябрьской революции он стал одним из самых известных в России кардиологов. Не случайно с 1927 года он – главный врач кремлевской поликлиники и личный врач Сталина. В дошедших до нас записках Плетнева мы знакомимся с портретом Сталина, который написан рукой одаренного человека и к тому же выдающегося медика: «Сталин обладал неустрашимостью и мужеством льва, умом змеи, слабостью и трусостью зайца, и все это одновременно! Он плохо переносил физическую боль, и боли в суставах иногда доводили его до исступления. Он не терпел возражений, был склонен к хвастовству и любил лесть. Он обладал широким кругозором, проницательностью, изворотливостью, гибкостью и сильной склонностью к авантюризму. Однако одних лишь духовных его способностей было бы недостаточно для успешного восхождения, если бы не дьявольская хитрость и коварство и поразительное знание человеческой души со всеми ее слабостями. Он был упрямым, последовательным и обладал невиданной силой воли и железными нервами. Обмануть его, стоя перед ним, было очень трудно, потому что возникало впечатление, что его глаза видят тебя насквозь… По выражению лица невозможно было угадать его истинных мыслей. Иногда он казался обманчиво радушным и дружелюбным, в то время как испытывал к этому человеку только вражду и ненависть. Он страдал только двумя расстройствами: манией величия и манией преследования».
Остается добавить, что в 1937 году Плетнев поставил своему главному пациенту диагноз – «параноидальный психоз» (мы к этому дальше еще вернемся) и вскоре исчез в недрах ГУЛАГа.
Еще несколько слов о здоровье Сталина. Выше упоминалось о тяжелой оспе, которую он перенес в пятилетнем возрасте. Есть веские подозрения, что в молодости Сталин болел туберкулезом, короче говоря, вообще хорошим здоровьем не отличался. Но все это относится к терапии. Большой интерес представляют свидетельства о его психике. Специалисты обращают внимание на то, что маленького Иосифа и его мать постоянно избивал пьяный отец, домашний тиран. Друг юности Сталина, И. Иремашвили, вспоминал, что эти избиения и издевательства оставили неизгладимые следы в душе сына буйного сапожника. Сто лет назад Иремашвили написал поистине пророческие слова: «Незаслуженные избиения мальчишки сделали его таким же жестоким и бессердечным, как его отец. Он был убежден в том, что человек, которому должны подчиняться другие люди, должен быть таким, как его отец, и потому в нем вскоре выработалась глубокая неприязнь ко всем, кто был выше него по положению. С детских лет целью его жизни стала месть, и этой цели он подчинил все, в нем непрерывно и однозначно накапливалась ненависть».
Оставшись единственным ребенком, к тому же с искалеченной рукой, Иосиф был для матери как свет в окошке, она жизнь свою положила на то, чтобы вырастить его и дать ему образование. Ее гипертрофированная болезненная любовь к сыну тоже наложила свой отпечаток на формировавшийся характер забитого мальчишки. Затем он из беспросветной нужды и горя в родном доме оказался в крайне нездоровой казарменной атмосфере церковного училища, а потом – в семинарии, где процветали жестокость воспитателей, слежка, стукачество, зубрежка… Тот же Иремашвили писал: «Сталин покинул семинарию, исполненный горькой и злобной ненавистью к школьному начальству, буржуазии и всему тому, что было в стране воплощением царизма».