Сталин и Мао(Два вождя)
Шрифт:
Далее, Сталин знал, что Мао Цзэдун предполагает призвать в Москву Чжоу Эньлая, в частности, имея в виду, что именно Чжоу Эньлай будет от имени КНР подписывать новый советско-китайский договор. Сталин, конечно же, не мог допустить того, чтобы под договором стояли подписи Чжоу Эньлая и его самого, то есть Сталина. Это было бы своего рода неравноправие. Мао Цзэдун в этом случае оказывался формально и внешне как бы выше Сталина. Таким образом, Сталин формально предложил Мао Цзэдуну подписать договор вместе с ним. Отказ Мао Цзэдуна развязывал Сталину руки, давал ему предлог и повод не подписывать договор наряду с Чжоу Эньлаем. Сталин выдвинул на роль полномочного представителя с советской стороны А. Я. Вышинского, в то время министра
Так, в результате сложных маневров, сохраняя лицо, обе стороны вышли из трудного положения, создававшегося в связи с формальным вопросом о том, кто подпишет договор. При этом партнеры оказались изобретательны и изворотливы, пожалуй, действительно в равной степени. Они сыграли в данном случае, как говорится, вничью.
Такое впечатление могло создаваться, если знакомиться лишь с версией китайской стороны и находить объяснения фактам, о которых предпочитали писать сторонники Мао Цзэдуна.
При обращении к двустороннему документу оказывалось, что обе стороны формально были совершенно равноправны и сохраняли лицо. Более того, становилось ясно, что Сталину и в данном случае вполне удалось найти взаимоприемлемую формулировку, согласно которой «калибры» Сталина и Мао Цзэдуна уравнивались.
В двустороннем советско-китайском коммюнике о подписании 14 февраля 1950 года договора и соглашений между Советским Союзом и Китайской Народной Республикой было сказано следующее:
«В течение последнего времени в Москве имели место переговоры между Председателем Совета министров СССР И. В. Сталиным и министром иностранных дел СССР А. Я. Вышинским, с одной стороны, и Председателем Центрального народного правительства Китайской Народной Республики г-ном Мао Цзедуном и Премьером Государственного административного совета и министром иностранных дел г. Чжоу Эньлаем, с другой, во время которых были рассмотрены важные политические и экономические вопросы отношений между Советским Союзом и Китайской Народной Республикой.
… Договор и соглашения были подписаны со стороны СССР А. Я. Вышинским и со стороны Китайской Народной Республики г. Чжоу Эньлаем». [155]
Обращает на себя внимание то, что авторы этого документа стремились сделать его сугубо межгосударственным, а не партийно-государственным и что Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая в этом коммюнике именовали «господами».
Далее в ходе беседы Мао Цзэдун сказал, что империалисты на Западе испытывают крайнее беспокойство в связи с созданием Нового Китая и особенно в связи с установлением китайско-советских дружественных отношений. Они распространяют клевету, кляузничают, бросают камешек в наш огород, занимаются провокациями и сеют раздоры, вбивают клин, провоцируют раскол и вносят разлад, тщетно и сумасбродно пытаясь подорвать отношения дружбы между партиями, государствами КНР и СССР. В этом отношении мы непременно должны повышать бдительность, сорвать заговоры империалистов.
155
Советско-китайские отношения. 1917–1957. Сборник документов, — М., 1959, — С. 217–218.
Сталин сказал, что Ленин вскрыл и показал закономерности развития последней стадии капитализма, то есть империализма, доказал, что революция пролетариата способна одержать победу в стране, которая представляет собой самое слабое звено империалистического фронта, и может построить в этой стране социализм. Основываясь на ленинизме, мы сорвали
При этих словах Сталин вручил Мао Цзэдуну экземпляр доклада И. В. Ковалева «О некоторых вопросах политики и практики ЦК КПК» и сказал: «Почитайте, возможно, вас это заинтересует». И добавил: «Ковалев — специалист в области железнодорожного транспорта, а не политик. Он полный профан в политике. Но он влез в политику. Почитайте только, что он понаписал?!»
Мао Цзэдун взял доклад, не стал его читать, а тут же передал сидевшему рядом с ним своему переводчику Ши Чжэ. Затем Мао Цзэдун заметил: «Ленинское учение — это развитие марксизма.
В чем же Ленин развил марксизм? Во-первых, в том, что касается мировоззрения, он развил его именно в области материализма и диалектики. Во-вторых, он развил марксизм в области теории революции, тактики революции, особенно в области классовой борьбы, диктатуры пролетариата и в вопросе о партии пролетариата. У Ленина есть также учение о строительстве социализма. Начиная с Октябрьской революции 1917 года революция включает в себя строительство. У Ленина был уже семилетний опыт, чего не было у Маркса. Мы изучаем именно эти основные принципы марксизма-ленинизма».
Сталин подчеркнул, что, по его мнению, Мао Цзэдун глубоко разобрался в основных принципах марксизма-ленинизма и в том, как он гибко на практике увязывает теоретические положения с действительностью, благодаря чему он сумел, руководя революцией в Китае, привести ее к победе. Он выразил надежду на то, что Мао Цзэдун серьезно обобщит опыт революции в Китае, с тем чтобы содействовать развитию международного коммунистического движения.
Далее Сталин и Мао Цзэдун обменивались мнениями о том, как в ходе революции в Китае была одержана победа, анализировали успешный опыт революции. Беседа продолжалась до глубокой ночи. В беседе царило полное единодушие.
2 января 1950 года Мао Цзэдун направил в ЦК КПК телеграмму следующего содержания: «В последние два дня в работе здесь имело место важное движение вперед. Товарищ Сталин уже дал согласие на приезд товарища Чжоу Эньлая в Москву, на заключение нового китайско-советского договора о дружбе и союзе, а также ряда соглашений: о кредите, о торговле, о воздушном сообщении». Мао Цзэдун дал указание Чжоу Эньлаю и его заместителю по Государственному административному совету Ли Фучуню как можно скорее прибыть в Москву Ши Чжэ перевел на китайский язык документ под грифом «совершенно секретно», то есть доклад И. В. Ковалева, врученный Мао Цзэдуну Сталиным, и, передавая его Мао Цзэдуну, сказал: «Это, по сути дела, тайный донос с жалобой на нас».
Мао Цзэдун прочитал документ и, улыбнувшись, сказал: «Вот уж действительно провоцирование раздоров! Однако тот факт, что Сталин смог передать нам такого рода документ, чтобы мы с ним ознакомились, показывает, что он хорошо разбирается в обстановке в целом, правильно ее оценивает и выдвигает на первое место общие интересы, учитывает именно их. Это свидетельствует также о том, что он не только проявляет высокую степень бдительности и что его не так-то легко провести, он не попадается на чью-либо удочку, но и говорит о том, что хотя он и питает в отношении нас некоторые подозрения, но в целом он все же нам доверяет, он все же искренен, он хочет дружить и совместно работать, сотрудничать».