Сталин и заговор военных 1941 г.
Шрифт:
А вот в статье из «Русского Дома» № 6 за 2001 год, журнала стоящего на позициях русского православного патриотизма, данный факт излагается более лояльно по отношению к товарищу Сталину, в чем хочется поблагодарить его редактора А.Крутова и автора Н.Леонова.
«22 июня 1941 года Митрополит Московский и Коломенский Сергий, тогдашний фактический глава РПЦ, написал и разослал по всем приходам обращение «Пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви». Он благословил «всех православных на защиту священных границ нашей Родины», настойчиво напоминая им о долге следовать примеру святых вождей русского народа — Александра Невского и Дмитрия Донского… И в заключении выразил твердую уверенность, убежденность: «Господь нам дарует победу!». Обратите внимание,
Конечно, надо поправить автора, в том, что слова призыва «Наше дело правое!» и т. д. прозвучали впервые в речи Молотова. Но, думается, автор исходил, видимо, из своего благоволительного отношения к Сталину и решил приписать эти слова ему, очевидно решив, что хуже не будет.
Но и здесь, ко всему прочему, тоже не указано интересующее нас место действия.
Разумеется, современный читатель (вкупе, надо полагать и с современными военными историками) может сказать: «Чего голову ломать? Где ж ему было находиться, митрополиту Московскому и Коломенскому Сергию, как не Московском Кремле? Не в Коломне же? Не скажите!
Вот что мы читаем в «Очерках по истории Русской Православной Церкви. Выпуск 2. Издание 1988 г.»
«О нападении фашистской Германии на Советский Союз 22 июня 1941 г. Митрополит Сергий узнал, вернувшись в свою скромную резиденцию из Богоявленского собора, где он служил Божественную литургию в Неделю Всех святых, в земле Российской просиявших. Первосвятитель ясно сознавал, что в этот тяжкий час испытаний для всего народа Русская Церковь, верная своим традициям, должна быть вместе с народом, питая его духовные силы. Митрополит Сергий ушел к себе в кабинет и, вскоре, его близкие услышали стук пишущей машинки. Патриарший Местоблюститель писал Послание к Церкви по случаю начала войны.
«Невзирая на свои физические недостатки — глухоту и малоподвижность, — вспоминал позднее архиепископ Димитрий (Градусов), — Митрополит Сергий оказался на редкость чутким и энергичным: свое Послание он не только сумел написать, но и разослать по всем уголкам нашей необъятной Родины в первый же, день войны».
Как, видите, ни о каком Московском Кремле речь не идет, более того, как отмечает свидетель архиепископ Димитрий, митрополит Сергий, после утренней литургии, возвратился «в свою скромную резиденцию», которая, вряд ли сопоставима с покоями митрополитов за красными стенами. Вообще, слухи о любви Советского правительства, читай, Советской власти к церкви, даже уважаемого нами Иосифа Виссарионовича, сильно преувеличены.
Богоявленский кафедральный собор
Давайте, в связи с этим положением, почитаем отрывки из статьи игумена Дамаскина (Орловского) «Гонения на Русскую Православную Церковь в советский период» (http://www.fond.ru/index) с моими комментариями.
«С приходом советской власти начались гонения на Русскую Православную Церковь. Гонения, начавшись с конца 1917 года, приняли массовый и ожесточенный характер уже в 1918 году, когда был принят декрет об отделении Церкви от государства, ставивший Церковь в бесправное положение, и продолжались на протяжении всего советского периода, т. е. семидесяти лет».
Чтобы не накалять страсти по поводу притеснения церковных служителей и верующих в 20-х годах прошлого столетия, я опускаю данные по арестам и расстрелам лиц, каким-либо образом относящихся к церкви. Эта не тема нашей работы, тем более оценка событий гражданской войны в обществе, всегда затруднена, так как претензий бывает в избытке, как со стороны «белых», так и со стороны «красных». Можно сказать одно, что много «дров» было наломано в то время, с обеих сторон, но нас, конечно же, в большей степени
Противостояние большевистской власти и Православной церкви, как обычно, рассматривают только с точки зрения идеологической составляющей: атеизм и религия, — сводя все в рамки, якобы, борьбы за умы верующих. Но в основе всех неурядиц тех лет лежали и экономические причины, о которых церковники предпочитали умалчивать, а представители власти, бывшие «коммунисты», так мимикрировали за последние десятилетия, превратившись в капиталистов, что на сегодняшний день, вообще предпочитают не говорить на эту тему. Поэтому придется уделить этому вопросу некоторое внимание. Противостояние возникло по причине национализации имущества принадлежащего РПЦ. В первую очередь, по Декрету о земле подлежали конфискации церковные земли, составляющие более 8 млн. десятин, которые поступали в распоряжение Комитетов бедноты в сельской местности. Далее шли, крупные многомиллионные денежные вклады, как самой Церкви, так и личные сбережения ее высшего духовенства в банках сначала царской, а затем буржуазно-демократической России, что тоже составляло огромные деньги. Затем 84 завода (пусть даже, все свечные) приносящие, однако значительные доходы. Кроме того, 1816 доходных домов и гостиниц (доходный дом — жилое помещение, комнаты которого сдаются внаем жильцам на длительное время). О прочих больницах, приютах и другом недвижимом имуществе церкви можно просто сказать, что они находились в ведении церкви, но затем были отчуждены в пользу государства, но отнюдь не в пользу частных лиц, «эффективных» собственников, как сейчас.
Не каждый гражданин смирится с утратой денег, пусть даже нажитых не праведным путем. Как показывает история, высшее духовенство все же отдало предпочтение земным благам, — а отнюдь не небесным, и поэтому вступило в острую конфронтацию с новой властью. Не секрет, что в большинстве своем духовенство принимало позицию белого движения, что и не удивительно, так как, именно, оно, в определенной степени и стояло на реставрации существующего, на тот момент, общественного строя. Кроме того, начавшаяся гражданская война внесла полную сумятицу в определение лиц, занимающихся конфискацией церковного имущества. А это, ведь, и разгул бандитизма, продолжавшийся не один год и, даже, после окончания гражданской войны. Он, тоже, никоим образом не способствовал уменьшению самопровозглашенных экспроприаторов, «положивших глаз» на Божьи храмы с их кладовыми. И лишь к середине 30-х годов, когда возникла определенная стабильность в обществе, отношения власти и церкви приняли относительно спокойный характер.
Я и привожу эти отрывки из статьи игумена Дамаскина с целью показать, в каком состоянии находились взаимоотношения сторон, чтобы правильно оценивать позиции и действия, как советской власти, так и церковного руководства.
«В начале 1937 года власти поставили вопрос о существовании Русской Православной Церкви как Всероссийской организации. Как и раньше в случаях принятия широкомасштабных решений, тех, которые называются историческими и государственными и приводят к гибели миллионов людей (ради сохранения власти), инициативу возбуждения вопроса Сталин поручил другому, в данном случае Маленкову.
20 мая 1937 года Маленков направил Сталину записку: «Известно, что за последнее время серьезно оживилась враждебная деятельность церковников.
Хочу обратить Ваше внимание на то, что организованности церковников содействует декрет ВЦИК от 8.IV-1929 года «О религиозных объединениях». Этот декрет создает организационную основу для оформления наиболее активной части церковников и сектантов.
В статье пятой этого декрета записано: «Для регистрации религиозного общества учредители его в количестве не менее 20 человек подают в органы, перечисленные в предыдущей (4) статье, заявление о регистрации по форме, устанавливаемой НКВД РСФСР».