Сталин перед судом пигмеев

Емельянов Юрий Васильевич

Сталин, по словам Чикина, сделал «поворотным моментом всей партийной работы… сосредоточение внимания на жизненных интересах широких масс. Ориентир большой политики — на рядового труженика. Решительное вовлечение его в жизнеустройство общества, внимание к его оценкам и суждениям, к его «маленькому», но ценному опыту. Все это закладывает основы для развития подлинной демократии. Политиканы навязывают нам ложную альтернативу: либо у нас есть группировки, и тогда есть демократия, либо вы запрещаете группировки, и тогда нет демократии. А мы не так понимаем демократию. Для нас это значит поднять активность, пробудить сознательность партийных масс, вовлечь их не только в обсуждение общезначимых вопросов, но и в управление страной».

Обратил внимание

Чикин и на то значение, которое придавал Сталин развитию критики и самокритики. Он приводил слова Сталина: «Легкая победа над оппозиций есть величайший плюс для пашей партии. Но она таит в себе свои особые минусы, состоящие в том, что партия может проникнуться чувством самодовольства, чувством самовлюбленности и почить на лаврах… Вот почему я думаю, что если критика содержит хотя бы 5–10 процентов правды, то и такую критику надо приветствовать, выслушать внимательно и учесть здоровое зерно… История говорит, что самые большие армии гибли оттого, что они зазнавались, слишком много верили в свои силы, слишком мало считались с силой врагов, отдавались спячке, теряли боевую готовность и в критическую минуту оказывались застигнутыми врасплох. Самая большая партия может быть застигнутой врасплох, самая большая партия может погибнуть у если она не учтет уроков истории, если она не будет Ковать изо дня в день боевую готовность своего класса. Быть застигнутым врасплох — это опаснейшее дело, товарищи. Быть застигнутым врасплох — это значит стать жертвой «неожиданностей», жертвой паники перед врагом. А паника ведет к распаду, к поражению, к гибели*.

Слова Сталина, приведенные Чикиным, содержали сбывшееся предвидение судьбы, которая была уготована КПСС в конце 80-х — начале 90-х годов. Вместе с тем было очевидно, что редактор «Советской России» расценивал высказывания Сталина как поучительные и для современных коммунистов.

Тема «Наш современник — Сталин» стала главной на заседании «круглого стола», созванного Московским городским комитетом КПРФ. Материалы «стола» были опубликованы в «Правде» за 4–9 марта 2004 года. Открывая заседание, первый секретарь МГК В.Д. Улас ставил вопросы: «Почему вновь пробудился широкий интерес к личности Сталина? Какие выводы из этого надо сделать для нашей партии с учетом того положения, в котором она находится, а также для всей нашей страны, особенно на фоне того, что мы потеряли?» Отвечая на эти вопросы, Улас подчеркивал: «Все основные достижения социализма так или иначе ассоциируются с ним… Нужно использовать этот интерес, чтобы дать переоценку тем историческим искажениям, которые утвердились с легкой руки Хрущева, взглянуть на Сталина и его эпоху диалектически».

О том, что интерес к Сталину раскрывает глубокие противоречия в обществе, подробно говорил С.П. Костриков: «Когда идет молодой человек и на груди у него написано: «Моя Родина — СССР» — это не только вызов нынешним обстоятельствам. Это и историческая память о великой державе, великих завоеваниях в любой сфере — от побед спортивных и т. д. А для либералов Сталин — это сплошь мрачные воспоминания. Само упоминание имени Сталина вызывает у них самые жуткие ощущения. Поэтому либералы должны вроде бы его вычеркнуть из истории. Но… все эти «штрафбаты», все эти «московские саги», «арбатские дети», говорухинские фильмы и т. д. — это все равно обращение к Сталину. Это почти детские ощущения, когда так и тянет снова открыть какую-то страшную книжку. Сталин настолько их задевает, что они пытаются таким образом… самоутвердиться. Обращаются к нему снова и снова, лепят из него какого-то урода, сами же этого страшилы пугаются и начинают всех нас им запугивать».

Обратил внимание С. Костриков и на противоречивое отношение властей России к Сталину: «Во властных структурах, в нынешней элите борются, по крайней мере, две тенденции, если не больше, по поводу того, что делать со Сталиным и его наследием. Сталин иногда этой власти нужен, потому что она начинает говорить с точки зрения великодержавности, и тут (никуда не денешься) надо опираться на какую-то историю.

А где у нас великодержавность была? Это либо царская Россия, либо великий Советский Союз. Но и ведь сама власть противоречива: с одной стороны, нарядится в тогу псевдопатриотов, с другой стороны, проводит исключительно либеральные экономические решения, те, что называются реформами, которые полностью ликвидируют все остатки социализма в нашей стране».

О творческом наследии Сталина на примере разработки им марксистской теории по крестьянскому вопросу говорил историк В. А, Сахаров. Об актуальности мыслей Сталина относительно общего кризиса капитализма выступил Ю.Ю. Ермолавичюс. В своем выступлении супруга Сергея Кострикова Елена Гавриловна Кострикова остановилась на теме «Сталин как великий геополитик». Она подчеркнула, что проблемы, которые решал Сталин, «очень созвучны тем, с которыми сейчас сталкивается наша страна в теперешнем урезанном ее виде».

Подводя итоги дискуссии, А,П. Потапов напоминал: «В «перестройке» именно через очернение Сталина начался процесс, который в итоге привел в очернению, а затем уничтожению социализма. Дискредитацию имени Сталина они использовали как архимедов рычаг. И вот сейчас, когда они, казалось бы, достигли того, чего хотели — власть у буржуазии, сросшейся с криминалом и с чиновничеством, парламент послушно голосует за все, что ему скажут, и т. п., — тем не менее борьба со Сталиным и социализмом продолжается… Мы со своей стороны должны активнее нести людям правду о Сталине и о его эпохе. Надо находить возможность доводить эту правду до общества. Иначе нашу правду власть окончательно закроет своей неправдой».

Выступления на этом «круглом столе» были записаны и подготовлены к печати B.C. Кожемяко, который продолжал проводить беседы с живыми свидетелями сталинского времени. Эти беседы публиковались на страницах «Правды» и «Советской России». Многие из них были собраны в опубликованном в 2007 году сборнике «Лица века».

Существенным вкладом в изучение жизни Сталина стала книга «Беседы о Сталине» (М., 2006), представляющая собой собрание уникальных свидетельств приемного сына Сталина ~ Артема Сергеева, которые он поведал в беседах с журналисткой Екатериной Глушик. В своих воспоминаниях А. Сергеев рассказал о дружбе Сталина с Кировым, о Сталине как отце, его детях. Углубила исследование темы «Сталин и его семья» документально обоснованная книга О.С. Смыслова «Василий Сталин. Заложник имени» (М., 2003).

К сожалению, стремясь расширить источниковедческую базу, ряд авторов оказались жертвами недобросовестных людей, фабрикующих документы. Так благодаря доверчивости ряда авторов были широко растиражированы фальшивки о мнимых соглашениях между советскими и гитлеровскими государственными учреждениями, вымышленные отчеты о национальном составе репрессированных в 30-х годах и подобные сочинения. Использование таких «документов» лишь дискредитирует стремление очистить сталинское время и Сталина от многолетних наслоений лжи. Подрывает авторитет публикаций и небрежность в датах, цифрах, именах, что зачастую вызвано спешкой при подготовке книг к печати. (К сожалению, автор должен признать и свою вину за ряд досадных опечаток в первых изданиях дилогии о Сталине.)

Поразительным образом авторы, которые нашли убедительные аргументы, разоблачающие указанные выше фальшивки, нередко сами стали жертвами фальшивок. Некоторые из них слепо повторяют версию о том, что Маркс и Энгельс являлись агентами международных финансовых кругов. Впервые эта версия была изложена в материале «Красная симфония», грубо сфабрикованном в кругах белой эмиграции. Повторяют они и известную фальшивку о шпионаже Ленина в пользу Германии. Оправдывая свою позицию, они заявляют о необходимости «отсечь Сталина от Ленина, Маркса, Энгельса». Однако подобная позиция свидетельствует лишь о том, что, несмотря на положительное отношение к Сталину, они плохо разбирались в его идейно-политических взглядах и фактически встали на путь еще худшей фальсификации, чем та, которую они увидели в работах других авторов.