Сталин - период созидания. Гражданская война в СССР 1929-1933 гг
Шрифт:
«Что значит взвинтить цены на хлеб?.. Это значит, прежде всего, подорвать зарплату рабочих… (которая через 11 лет после захвата власти большевиками ещё не достигла уровня 1913 года.
– Р. К.). Но в таком случае пришлось бы и поднимать цены на промышленные товары… Но на этом дело не кончается. Допустим, что мы подняли цены на хлеб процентов на 50-60 в январе или весной этого года, перед подготовкой к севу. К чему бы это привело бы? Мы дезорганизовали бы тогда сырьевую базу нашей промышленности. Хлопкоробы забросили бы хлопок и перешли бы на хлеб, как на более выгодное дело. Льноводы забросили бы лён и перешли бы тоже на хлеб. Свекловоды поступили бы таким же образом… Короче, мы бы подорвали сырьевую базу нашей промышленности…
Вот
В данном случае Сталин имел в виду уже не 107 статью УК РСФСР, а организацию альтернативных производителей сельхозпродукции - колхозов и совхозов.
13 февраля 1928 года Сталин направил обращение ко всем организациям ВКП(б) под названием «Первые итоги заготовительной кампании и дальнейшие задачи партии», в котором неудачи в хлебозаготовках были свалены «на места», на местные власти: краевые, областные, районные, и звучало требование ужесточения хлебозаготовок. Статья 107 УК РСФСР была принята в 1926 году, но до 1928 года на практике ее не применяли. Теперь раздраженный Сталин стал подталкивать местные власти к её применению, к законным репрессиям, к применению законодательных рычагов «влияния», чтобы за счет конфискации компенсировать недобор в заготовках и пугнуть кулаков, вынудить их к продаже государству продуктов своего труда. И по 107 статье в 1928 году в СССР было уже осуждено примерно 10 тысяч крестьян.
1 марта 1928 года в циркулярном письме «О весенней посевной кампании» Сталин провозгласил курс на интенсивную коллективизацию. Когда местные власти стали активно применять статью 107-ю и стали конфисковывать имущество кулаков, то зерно шло государству в счет недополученных налогов и хлебозаготовок, а остальное конфискованное имущество уже удобно было использовать для создания материальной базы колхозов.
Крестьяне новую политику партии восприняли настороженно, враждебно и «закрылись» в деревнях и селах - перестали не только продавать государству, но и перестали возить свою продукцию на городские рынки. Это был их ответ и даже шантаж. Они это уже проходили при Ленине и заставили его смягчить политику, оставить их в относительном покое и пойти на уступки. Способ был простой, но очень эффективный - в городах через неделю уже почувствовался дефицит продуктов питания, а ещё через неделю - с 15 марта советские власти были вынуждены в городах нормировать продовольствие, чтобы прокормить рабочих были введены ограничения и гарантированный минимум на потребление хлеба - «заборные книжки». В ответ негодующий Сталин, обозленная Советская власть с особым пристрастием занялись весенней хлебозаготовкой.
В апреле 1928 года Политбюро ЦК приняло решение об организации узконаправленного специализированного наркомата - Зернотреста. Сталин продолжал борьбу с зажиточными производителями продовольствия, и 21 апреля в СССР был принят «Закон о сельскохозяйственном налоге». Это был дополнительный налог для кулаков и тех, кто не хотел идти в колхозы. Этим Сталин пытался убить сразу двух зайцев - и собрать больше зерна, поскольку сельхозналог уплачивался продукцией, заставить крестьян идти в колхозы и за счет конфиската создать материальную базу колхозов. Но первым и главным из этого перечня был пока сбор зерна, хлебозаготовка.
13 апреля 1928 года Н. Бухарин поддержал Сталина, прочитал и опубликовал свой доклад «Уроки хлебозаготовок, Шахтинского дела и задачи партии», в котором вместе с критикой местных властей отметил: «Хлебозаготовки выявили такую прослойку нашего аппарата, которая потеряла классовое чутьё, не хочет ссориться с кулаком». И Бухарин в этом докладе стал утверждать о «необходимости форсированного наступления на кулака…».
Это была отмашка заскучавшим, засидевшимся в кабинетах «героям»
Знаменитый писатель М. Шолохов в письме Сталину от 4 апреля 1933 года писал:
«…И рассказал(Овчинников) исключительно интересный случай из собственной практики; случай, по-моему, проливающий яркий свет на фигуру Овчинникова. Передаю со слов секретаря РК Кузнецова и ряда других членов бюро РК, которым Овчинников этот же случай рассказывал в другое время. "В 1928 г. я был секретарем Вольского ОК Нижневолжского края. Во время хлебозаготовок, когда применяли чрезвычайные мероприятия, мы не стеснялись в применении жесточайших репрессий и о перегибах не разговаривали! Слух о том, что мы перегнули, докатился до Москвы… Но зато целиком выполнили план, в крае не на плохом счету!"».
Чтобы полнее показать картину начавшейся в СССР новой, сталинской продразвёрстки воспользуюсь исследованием Л. И. Футорянского, изучавшего коллективизацию в Оренбургском округе: «Практиковались ночные вызовы к уполномоченным по хлебозаготовкам, что порождало панику среди сельчан. Для обеспечения хлебозаготовок применялись заградительные отряды, которые препятствовали вывозу хлеба на рынок. В Шарлыкском и других районах использовалась и такая мера, как снятие сит на мельницах, чтобы нельзя было перемалывать зерно на муку. Была установлена норма помола - 4 пуда на едока на 3 месяца, т. е. меньше 700 г на человека в день. Запрещалась продажа крестьянам промышленных товаров без справок о сдаче хлеба. Крестьяне стали прятать хлеб, скармливать скоту, отдавать на хранение беднякам…
В Новопокровском районе из 25 человек, привлеченных но статье 107, большинство были середняки, имевшие "излишки" до 50 пудов, тогда как на одного человека в год необходимо было в среднем 25 пудов. Но ведь в крестьянской семье тогда обычно было 4-5 человек.
Положение осложнялось насильственными методами распространения государственного займа. В Илекском районе тех, кто не выкупал облигаций, сажали под арест и держали там до тех пор, пока родственники не вносили полностью соответствующую сумму. Так было и в селе Красноярском Краснохолмского района
На апрельском, а затем июльском пленумах ЦК РКП(б) был взят курс на форсированную коллективизацию. К октябрю 1928 г. в Оренбургском округе было 532 колхоза, объединявших 7237 крестьянских хозяйств, или 4,8% от всех. А на пленуме Оренбургского окружкома ВКП(б) 5-7 декабря 1928 г. было принято решение к весне 1929 г. увеличить сеть колхозов и простых объединений до 7,2%».
Как видим - «эксцессов» со стороны Советской власти было много. Их интересно комментирует сталинист К Романенко: «Конечно, в массе энтузиастов коллективизации находились разные люди. Среди них были и имевшие опыт Гражданской войны партийцы, не склонные к уговорам…».
А уважаемый мною сталинист В. Карпов в своём «Генералиссимусе» пытался максимально мягко отразить эту трагедию и минимизировать ответственность Сталина:
«Конечно, были на местах, в провинции не очень образованные коммунисты, которых назначали на различные должности, благодаря пролетарскому происхождению и горячим выступлениям за революцию. Они нажимали, принуждали, а шибко непокорных репрессировали. Эти заблуждающиеся по своей политической малограмотности по сути дела помогали троцкистам, озлобляли народ против большевиков-сталинцев, которые якобы и проводили эту репрессивную коллективизацию».