Сталин-Победитель Священная война Вождя
Шрифт:
Сталин делал все, чтобы превратить антигитлеровскую коалицию в прообраз послевоенного сосуществования наций. Он был предельно честен с союзниками, честен настолько, что интриган Черчилль ничего не мог этому противопоставить.
В то же время Сталин твердо отстаивал интересы СССР, что особенно проявилось в решении польского вопроса. Известно, что для Англии иметь в Польше антисоветское, антирусское правительство было задачей № 1 после разгрома фашизма. Во время войны Польское эмигрантское правительство находилось в Лондоне, а в Польше наряду с другими силами сопротивления действовали верные ему отряды Армии Крайовой.
Англия
В вопросе с Польшей Черчилль перешел к открытой конфронтации, подтолкнув польское эмигрантское правительство к организации Варшавского восстания. Это типичная политическая логика англичан, не стесняющихся стравить народы на почве внутренних противоречий, ибо им было прекрасно известно, что к штурму Варшавы готовятся части Войска Польского, возглавляемого членами Комитета национального возрождения.
Если бы не выдержка Сталина, несмотря на ультиматумы Черчилля, не ввязавшегося в авантюру с восстанием, Польша встала бы перед угрозой национальной смуты и гражданской войны, что в тех условиях было равноценно гибели нации. Хотелось бы дождаться того момента, когда поляки научатся разбираться в том, кто им друг, а кто враг.Впоследствии сам Черчилль признавался:
«Без русских армий Польша была бы уничтожена или низведена до рабского положения, а сама польская нация стерта с лица земли. Никакие силы в мире кроме русской армии не смогли бы освободить Польшу».
Сегодня недостойную политику дестабилизации Европы продолжают другие силы, которые всячески раскачивают ситуацию на континенте: расширяют НАТО, мутят воду в Югославии, на юге России. Американцы-то рассчитывают отсидеться в Северной Америке, но народам Европы следует задуматься над уроками истории, над тем, что новая война погубит континент, и строже спрашивать со своих правительств за предательство национальных интересов.
Англичане и американцы требовали расчленения Германии — им необходимо было убрать конкурента в Европе. Сталин настоял на сохранении единой Германии, и тогда англо-американцы принялись устранять Германию ковровыми бомбардировками. Они преследовали цель уничтожения германского промышленного потенциала, поскольку вермахт и так практически на Западе уже не сопротивлялся. В дальнейшем именно США кредитовали восстановление промышленности Западной Германии, загнав Германию в такую долговую яму, из которой она до сих пор не может вылезти. Да мыслимое ли дело — великая германская нация уже шестьдесят лет живет в условиях иностранной военной оккупации, которой не видно конца!
Авторитет Сталина в антигитлеровской коалиции был непререкаем. Черчилль вспоминал, что, когда Сталин входил в зал Ялтинской конференции, все вставали, держа руки по швам. А.А. Громыко на той же конференции заметил, что даже когда Сталин молчал, а говорили другие, то все смотрели все равно на Сталина, ожидая
«Однажды в августе 1942 года британский премьер взял бутылку армянского коньяка и наполнил рюмку Сталина. В ответ Сталин налил тот же коньяк Черчиллю. Тосты следовали один за другим. Сталин и Черчилль пили вровень. Я уже слышал, что Черчилль способен поглощать большое количество горячительных напитков, но таких способностей за Сталиным не водилось. Что-то будет?
Почему и сам не знаю, мной овладела тревога. За столом шла оживленная беседа, звучала русская и английская речь. Я впервые увидел, что можно вести разговор на разных языках, так, словно переводчика не существует. Черчилль на глазах пьянел, в поведении же Сталина ничего не менялось. Видимо, по молодости я слишком откровенно проявлял внимание к состоянию двух политических деятелей: одного — коммунистического, другого — капиталиста, и очень переживал, чем все это кончится.
Распрощавшись, Черчилль покинул комнату, поддерживаемый под руки. Остальные тоже стали расходитьсяу а я стоял как завороженный и смотрел на Сталина. Конечно, он видел, что я все время наблюдал за ним. Подошел ко мне и сказал: «Не бойся, Россию не пропью. А вот Черчилль завтра будет метаться, когда ему скажут, что он тут наболтал» — И твердой, неторопливой походкой вышел из комнаты».
Остается сожалеть, что подобная физическая и духовная стойкость не всегда была свойственна лидерам России.В личностном плане Сталин с большим уважением относился к Рузвельту, чем к Черчиллю, но никогда не питал на их счет иллюзий. В беседе с югославскими журналистами в 1945 году Сталин сказал: «В отличие от Черчилля, готового вытянуть даже копейку из вашего кармана, Рузвельт лезет в карман лишь за более крупными монетами».
Наиболее известным высказыванием Черчилля о Сталине являются слова из его речи, сказанной в Палате общин 21 декабря 1959 года. Собственно, для понимания роли Сталина в Победе над фашизмом можно было и ограничиться этой характеристикой. Конечно, Черчиллю очень хотелось остаться в истории не благодаря Фултону или Берну, а благодаря Победе, и тем не менее такое признание от самого ярого антисоветчика, «черного кобеля, которого не отмоешь до бела», по выражению Сталина, поучительно для нас.
«Большим счастьем было для России, что в годы тяжелейших испытаний страну возглавил гений и непоколебимый полководец Сталин. Он был самой выдающейся личностью, импонировавшей нашему изменчивому и жестокому времени... Сталин был человеком необычайной энергии и несгибаемой воли, резким, жестоким, беспощадным в беседе, которому даже я, воспитанный здесь, в британском парламенте, не мог ничего противопоставить. Сталин произвел на нас величайшее впечатление. Он обладал спокойной, лишенной всякой паники мудростью. Он был непобедимым мастером находить в самые критические моменты пути выхода из самого безвыходного положения. Он был необычайно сложной личностью. Он создал и подчинил себе огромную империю. Сталин был величайшим, не имеющим сравнения в мире диктатором, который принял Россию с сохой, а оставил ее с атомным оружием. История таких людей не забывает».