Сталин в жизни
Шрифт:
Запев третьего куплета не ложится в размер предыдущего. Однако множество вариантов, написанных накануне, помогают авторам решить задачу. В 23.45 они возвращаются в кабинет Сталина и предлагают новый вариант.
После короткого обсуждения этих строк и очередных уточнений Сталин говорит Щербакову:
— Товарищ Щербаков, пусть этот текст отпечатают сейчас на машинке. Вы пока посидите с нами, — обращается он к нам.
Так появился куплет, в котором были строки:
Мы армию нашу растили в сраженьях,
Захватчиков подлых с дороги сметем!
С. Михалков.
Цит. по: Краскова В. Звезды кремлевской эстрады. Минск, 1996. С. 136–137
Я вспоминаю еще такой эпизод. В дни работы над текстом Гимна
Дозваниваюсь до Ворошилова, слышу в трубке: «Товарищ Сталин просил у вас узнать, можно ли заменить знак препинания во второй строке второго куплета?»
Получить согласие авторов текста на изменение одного знака препинания? Что за причуда?
Естественно, я не возражал...
Михалков С. От и до… Книга воспоминаний. М.: ОЛИМП, 1997. С. 156
После заключительного прослушивания гимна в Большом театре нас пригласили в ложу правительства — к накрытому столу. Сталин нас встретил и сказал, что, по русскому обычаю, надо «обмыть» гимн. Посадил рядом. Здесь же были члены Политбюро... Мы находились в ложе до пяти часов утра. Говорили в основном Эль-Регистан, я и Сталин. Остальные молчали. Когда было смешно, все смеялись. Сталин попросил меня почитать стихи. Я прочитал «Дядю Степу», другие веселые детские стихи. Сталин смеялся до слез. Слезы капали по усам. Во время разговора Сталин цитировал Чехова, он сказал такую фразу, я ее запомнил, что «мы робких не любим, но и нахалов не любим». Тосты поднимали мы и товарищ Щербаков. Сталин сделал нам замечание: «Вы зачем осушаете бокал до дна? С вами будет неинтересно разговаривать». Он спросил меня, партийный ли я. Я сказал, что беспартийный. Он ответил: «Ну ничего, я тоже был беспартийным». Нашими биографиями Сталин, видимо, не интересовался. Регистана он иронически спросил: «Почему вы Эль-Регистан? Вы кому подчиняетесь: католикосу или муфтию?»
Михалков С. // Огонек. 1988. № 12. С. 7
«Солдата на маршала не меняю»
Зимою 1943—44 года, уже после Сталинграда, отец вдруг сказал мне в одну из редких тогда наших встреч: «Немцы предлагали обменять Яшу на кого-нибудь из своих... Стану я с ними торговаться! Нет, на войне — как на войне». Он волновался, — это было видно по его раздраженному тону, — и больше не стал говорить об этом ни слова, а сунул мне какой-то текст на английском языке, что-то из переписки с Рузвельтом, и сказал: «Ну-ка, переведи! Учила, учила английский язык, а можешь ли перевести?» Я перевела, он был удивлен и доволен, — и аудиенция закончилась, так как ему было уже некогда.
Аллилуева С. С. 147
Отец тяжело переживал плен Якова. Когда предложили обменять его, сказал: Там все мои сыны.
А. Сергеев (приемный сын Сталина).
Цит. по: Чуев Ф. С. 65
— Сталин не стал его выручать, сказал: «Там все мои сыны».
В. Молотов.
Цит. по: Чуев Ф. С. 192
Как известно, Сталин отверг предложение нацистов обменять сына на Паулюса. Председателю шведского Красного Креста графу Бернадоту он ответил лаконично: «Я солдат на фельдмаршалов не меняю». Думаю, эта фраза стоила ему глубокой зарубки на сердце. Такие раны не заживают.
Аллилуев В. С. 53
Известно, что, когда Сталину через шведский Красный Крест предложили обменять Якова на плененного в Сталинграде фельдмаршала Паулюса, Сталин ответил: «Солдата на маршала не меняю». Известно также и другое его высказывание: «Нам нужно сейчас взять в плен как можно больше немецких генералов, чтобы их всех обменять на одного человека — Эрнста Тельмана».
Чуев Ф. С. 550
То, что Сталин отверг предложение об обмене фельдмаршала Паулюса на сына, правда. При этом разговоре присутствовало довольно много людей…
Берия С. С. 220
Он [Яков] был тихим, молчаливым героем, чей
Аллилуева С. С. 147
Тегеран 43
Известно, что только дважды за свое тридцатилетнее правление Сталин покидал пределы Советского Союза: в 1943 году для участия в Тегеранской встрече «Большой тройки» и два года спустя — в Потсдамской конференции глав стран-победительниц. Обе его заграничные поездки были вызваны чрезвычайными обстоятельствами.
Краскова В. С. Тайны кремлевской охраны. Минск, 2000. С. 176.
(Далее цит.: Краскова В.)
В Тегеран Сталин летел на самолете, командиром которого был В. Г. Грачев. Судьба столкнула меня с летчиком в 1973 году, оказалось, что он живет двумя этажами выше нашей квартиры, куда я переехал в том году. Виктор Григорьевич Грачев — генерал-лейтенант авиации — личность легендарная. Герой Советского Союза, во время гражданской войны в Испании командовал интернациональной эскадрильей. Несколько лет назад оставшиеся в живых летчики этой эскадрильи встречались в Москве, был среди них и Виктор Григорьевич. Оказалось, что ни один испанский летчик этой эскадрильи не воевал на стороне фашистской Германии, а один из них командовал четверкой истребителей, сопровождавших самолет Сталина в Тегеран, и этой своей миссией всегда гордится, рассказывал мне Грачев.
Аллилуев В. С. 176
У Черчилля охрана была невероятно шумливой, всегда с криком и грохотом вскакивала в машины и — гнала по улицам во весь дух! Оцепление располагалось на перекрестках с пулеметами, похожими на наши. Любопытные иранцы английского языка не понимали. Чтоб они дуриком не лезли под машины, охрана разговаривала с ними при помощи кованых ботинок.
Рыбин А. С. 33
Я был не в восторге от того, как была организована встреча по моем прибытии на самолете в Тегеран. Английский посланник встретил меня на своей машине, и мы отправились с аэродрома в нашу дипломатическую миссию. По пути нашего следования в город на протяжении почти трех миль через каждые 50 ярдов были расставлены персидские конные патрули. Таким образом, каждый злоумышленник мог знать, какая важная особа приезжает и каким путем она проследует. Не было никакой защиты на случай, если бы нашлись два-три решительных человека, вооруженных пистолетами или бомбой.
Американская служба безопасности более умно обеспечила защиту президента. Президентская машина проследовала в сопровождении усиленного эскорта бронемашин. В то же время самолет президента приземлился в неизвестном месте, и президент отправился без всякой охраны в американскую миссию по улицам и переулкам, где его никто не ждал.
Здание английской миссии и окружающие его сады почти примыкают к советскому посольству, и поскольку англо-индийская бригада, которой было поручено нас охранять, поддерживала прямую связь с еще более многочисленными русскими войсками, окружавшими их владение, то вскоре они объединились, и мы, таким образом, оказались в изолированном районе, в котором соблюдались все меры предосторожности военного времени. Американская миссия охраняемая американскими войсками, находилась более чем в полумиле, а это означало, что в течение всего периода конференции либо президенту, либо Сталину и мне пришлось бы дважды или трижды в день ездить туда и обратно по узким улицам Тегерана. К тому же Молотов, прибывший в Тегеран за 24 часа до нашего приезда, выступил с рассказом о том, что советская разведка раскрыла заговор, имевший целью убийство одного или более членов «Большой тройки», как нас называли, и поэтому мысль о том, что кто-то из нас должен постоянно разъезжать туда и обратно, вызывала у него глубокую тревогу. «Если что-нибудь подобное случится, — сказал он, — это может создать самое неблагоприятное впечатление». Этого нельзя было отрицать. Я всячески поддерживал просьбу Молотова к президенту переехать в здание советского посольства, которое было в три или четыре раза больше, чем остальные, и занимало большую территорию, окруженную теперь советскими войсками и полицией. Мы уговорили Рузвельта принять этот разумный совет, и на следующий день он со всем своим штатом, включая и превосходных филиппинских поваров с его яхты, переехал в русское владение, где ему было отведено обширное и удобное помещение…