Сталин в жизни

Гусляров Евгений Николаевич

Из свидетельства К. Харфика,

офицера СС, дежурившего 14 апр. 1943 г. при ограждении лагеря.

Цит. по: Красикова С. С. 105

«Попытка к бегству», — рапортовало лагерное начальство.

Васильева Л. С. 101

В архиве Заксенхаузена хранились воспоминания бывшего узника этого лагеря Гарри Науекса. Он свидетельствовал о том, что Яков Джугашвили 14 апреля 1943 года отказался войти в барак и бросился в запретную зону. Раздался выстрел — и пуля сразила пленника. Для того чтобы гибель сына Сталина квалифицировать

как «попытку к бегству», охранники бросили его на проволоку с током.

Грибанов С. С. 232

Как считалось долгое время, фотографии повисшего на проволоке тела Якова обошли многие газеты мира. Однако некоторые свидетельства бывших узников и охранников концлагеря позволили взглянуть на его гибель иначе. Согласно этим свидетельствам, после отказа Сталина обменять своего сына на фельдмаршала Паулюса гитлеровцы решили отомстить, запечатлев на кинопленке мучительную казнь Якова, с тем, чтобы передать эту пленку отцу.

Краскова В. С. 111

Есть и заключение о смерти Якова Джугашвили. Врач эсэсовской дивизии «Мертвая голова» подтверждает, что 14 апреля 1943 года он осмотрел пленного и констатировал смерть от выстрела в голову...

Грибанов С. С. 232

В конце войны

В июне 1943 года Сталин вызвал меня и назначил Командующим Резервным фронтом. Характеризуя положение этого фронта и его значение, он несколько раз упоминал о том, что войска разбросаны сейчас на больших степных просторах. В конце концов, несколько раз повторив слово «в степях» Верховный Главнокомандующий сказал:

— Так и назовем его — Степной фронт.

У меня сложилось впечатление, что Сталин уже тогда довольно отчетливо видел, как будут развиваться летом дальнейшие операции. Более того, он представлял, какое значение может и должен сыграть в них Степной фронт.

Попутно отмечу, что формирование в тылу действующих фронтов целого Резервного фронта из шести укомплектованных общевойсковых армий и танковой армии плюс несколько механизированных танковых и кавалерийских корпусов с большим количеством приданных артиллерийских частей — было, пожалуй, беспрецедентным делом в истории войн. Чтобы создать в тылу такой мощный кулак, Верховному Главнокомандующему нужно было обладать сильным характером и большой выдержкой.

Конев И. С. 494–495

В тот памятный вечер, оставивший у меня неизгладимое впечатление, И.В.Сталин не раз по ходу доклада и в процессе его обсуждения также разъяснял нам, как наилучшим образом использовать боевые свойства пехоты, танков, авиации в предстоящих летних операциях Красной Армии. <...> Из Кремля я вернулся весь во власти новых впечатлений. Я понял, что во главе наших Вооруженных Сил стоит не только выдающийся политический деятель современности, но также и хорошо подготовленный в вопросах военной теории и практики военачальник...

Во время обсуждения предложений командующих Верховный был немногословен. Он больше слушал, изредка задавал короткие, точно сформулированные вопросы. У него была идеальная память на цифры, фамилии, названия населенных пунктов, меткие выражения. Сталин был предельно собран...

Баграмян И. Х. Так мы шли к победе. М. Воениздат, 1977. С. 59, 61, 300

Должен сказать по справедливости, что во второй половине войны Сталин не игнорировал Генеральный штаб. Ранее он допускал большие просчеты в своем подходе к этому чрезвычайному военному органу. Я бы даже

сказал, что Сталин просто неправильно относился к нему, не понимал до конца характера, роли и значения организации управления войсками. Ко второй половине войны он уже убедился в том, что Генеральный штаб — это его основной орган управления, на который он может положиться как Верховный Главнокомандующий, и через который призван осуществлять все свои распоряжения… Во время вызовов командующих фронтов к Сталину в последние годы войны при всех обстоятельствах присутствовали представители Генштаба — начальник Генерального штаба или исполняющий его обязанности и начальник Оперативного управления. В конце войны это — генералы А. И. Антонов и С. М. Штеменко. Никаких стенографисток и никакого иного фиксирования происходивших разговоров, как правило, не было… Сталин, как правило, не отдавал распоряжений в отсутствие этих руководящих работников Генерального штаба. Видимо, он уже отлично понял, что без этого военного органа ему, как Верховному Главнокомандующему, обходиться нельзя. Добавлю к этому, что с точки зрения планирования операций, он очень серьезно считался с предложениями командующих фронтами.

Конев И. С. 490

И Сталин, если первое время, в начале войны, посылал нашего брата к черту, многое брал на себя, явно переоценивая свои силы и военные знания, потом изменил к нам свое отношение и особенно уже в 1943-1944 гг. Иногда сам принимает решение, потом спрашивает наше с Жуковым мнение: «Ну, что?»

Говорим: «Товарищ Сталин, нам казалось бы в этой обстановке надо сделать то-то и то-то, внести такие-то коррективы, уточнения в план операции».

— Ну, черт возьми, где же вы были, что же вы молчали?

— Нет, мы эти предложения уже вносили.

Подумает и, как правило, соглашается с замечаниями.

А. Василевский.

Цит. по: Куманев Г. С. 244

То, что я еще скажу, относится не только к этой последней встрече, но и к ряду предыдущих на последнем этапе войны. В этот период он показывал себя человеком, внешне весьма компетентным в вопросах оперативного искусства. Но все-таки в этой сфере и теперь его знания были поверхностны и подлинной глубины понимания оперативной обстановки он не проявлял.

Что касается общей стратегической обстановки, то Сталин обстоятельно разбирался в ней, быстро улавливал происходящие перемены. Вообще, к концу войны у него все более и более проявлялась уверенность в своих суждениях, в своих выводах по чисто военным вопросам. А вместе с этой уверенностью появлялось и все большее спокойствие. Он все реже навязывал командующим фронтами свои собственные решения по частным вопросам, — наступайте вот так, а не эдаким образом.

Раньше, бывало, навязывал, указывал, в каком направлении и на каком именно участке более выгодно наступать или сосредоточивать силы. Сейчас, к концу войны, всего этого не было и в помине. Зато он очень тщательно рассматривал все вопросы, связанные с количеством войск, вооружением и боевой техникой, которые просил тот или иной фронт. Здесь он спорил достаточно компетентно, знал общий состав вооруженных сил и возможности, из которых приходилось ему исходить, что-то давая или в чем-то отказывая тому или иному фронту.

Конев И. С. 498

«Дорогой

Иосиф Виссарионович!

Коллектив школы № 175 Свердловского района г. Москвы поздравляет Вас с окончанием Вашей дочерью Светланой курса средней школы с аттестатом отличника и выражает уверенность, что и в дальнейшем она будет работать всегда и везде со свойственной ей глубиной и настойчивостью.

По поручению коллектива школы

Директор школы О. Леонова

15 июня 1943 г.»

О. Леонова — Сталину.