Сталин. Большая книга о нем

Анискин И.

заключалась в споре, кому доверить партийную кассу. Серго считал, что деньги можно оставить

одному честному человеку. Сталин был другого мнения и говорил, что кассу должен хранить

только большевик.

Когда видный грузинский революционер Миха Цхакая тоже высказался за то, что деньги

вполне можно оставить у пусть и не партийного, но верного человека, Сталин тут же переменил

точку зрения и заявил, что сам считает так же. И именно в этом безуспешно

пытался убедить

Кавтарадзе.

Серго был обескуражен беспринципностью Сталина и, не сдержав эмоции, ударил

товарища по лицу.

Придя спустя годы к власти, почти всех своих друзей Сталин перестрелял. А Сергея

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

67

оставил в живых.

Он затем и поэта Шалву Нуцубидзе освободил. Для того чтобы тот сделал перевод Шота

Руставели. Сталин показывал миру, что он появился на свет не в какой-нибудь дикой стране, а в

Грузии, где уже в средние века жили и творили такие гении, как Руставели.

У нас была одна компания — Майя Кавтарадзе, я и Манана Кикодзе, тоже дочь

сталинского друга юности Геронтия Кикодзе.

В 1937 году Серго Кавтарадзе арестовали. Как говорили, от гибели его спасла закорючка,

которую Сталин поставил напротив его имени в расстрельном списке. Берия не смог понять, что

имел в виду Сталин, а расспросить не решился.

Несколько лет Серго Кавтарадзе провел в сталинских лагерях. Сидела и его жена. А

Майю определили в дом для беспризорных, ей 11 лет было. Все годы, пока не было отца, она

писала письма Сталину. И подписывала их: «Пионерка Майя Кавтарадзе».

И однажды случилось чудо. Как иначе назвать то, что Серго Кавтарадзе был освобожден?

Михаил Казаков, слышавший эту историю из первых уст, вспоминал:

— Бывшего сталинского друга назначили работать в книжное издательство. В ближайших

планах был выпуск поэмы «Витязь в тигровой шкуре» в переводе Шалвы Нуцубидзе.

В тот вечер Кавтарадзе уже ложился спать, когда его неожиданно вызвали в Кремль.

Войдя в кабинет Сталина, он приветствовал вождя, как водится, по имени-отчеству и с

приставкой «товарищ». Сталин поднял голову из-за стола и возмутился: «Ты с ума сошел?

Какой я тебе «товарищ Сталин»?! Я для тебя — Коба, а ты для меня — Того».

Надо заметить, что еще во времена подпольной работы Сталин предложил Серго взять

себе кличку в честь одного японского адмирала.

Хозяин кабинета пригласил Кавтарадзе к столу и принялся расспрашивать о том, как

обстоят дела у него на работе.

Татули Гвиниашвили историю встречи двух революционеров

слышала от дочери Серго:

— Сталин спросил у Кавтарадзе: «Где ты был все это время?» Тот ответил: «Сидел». —

«Нашел время сидеть», — будто бы недовольно произнес Сталин.

После этого разговор пошел так, будто ничего не случилось.

Однако по грузинским обычаям примирение только тогда считается состоявшимся, когда

обиженный приглашает обидчика в свой дом. Сталин, конечно же, помнил об этом и спросил,

отчего Серго не приглашает его в гости.

Кавтарадзе с женой и дочерью жили в коммуналке, и принимать там столь высокого гостя

было неудобно. Он попытался отсрочить приглашение, но, заметив обиду Сталина, сказал, что

будет рад видеть Кобу в любое удобное для него время.

«Едем сейчас», — тут же ответил Сталин. И уже через несколько минут — Кавтарадзе

жили на улице Горького, рядом с Кремлем — лимузины доставили друзей на место.

В изложении Казакова сцена появления Сталина в коммуналке вполне могла стать

основой для фильма.

— Когда Серго позвонил в дверь, ему открыла заспанная соседка. Увидев на лестничной

площадке Сталина, она в ужасе скрылась в своей комнате. А наутро рассказывала во дворе, что

ее грузинский сосед так напился минувшей ночью, что заявился домой с портретом Сталина.

А Кавтарадзе, перешагнув порог своей комнаты, разбудил жену и сказал, что у них гость

— Сталин. Женщина тоже не сразу поверила в происходящее. Сталин же, подойдя к ней, обнял

и произнес: «Сколько ты вытерпела!» Потом было застолье, на которое доставили продукты из

расположенного неподалеку ресторана «Арагви».

Майя Кавтарадзе, конечно же, запомнила ту ночь. И рассказывала о ней своей подруге.

Слово Татули Гвиниашвили:

— Сталин спросил у Серго, где находится его дочь. Когда мать вывела Майю, Сталин

потрепал ее по щеке и сказал: «А вот и пионерка Майя Кавтарадзе. Помню-помню».

Когда в Тбилиси в восьмидесятых годах приезжала Светлана Аллилуева, в качестве

сопровождающих дочь Сталина была назначена Майя Кавтарадзе. Через несколько лет одна из

газет написала, что к дочери Сталина была приставлена «полковник КГБ Кавтарадзе». Майя

обиделась: «Почему полковник, если я давно генерал?» Как еще было реагировать на такую

глупость?

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

68

Майя преподавала французский язык в Пушкинском институте в Тбилиси. Очень была

приятная женщина, интеллигентная.