Сталин. Большая книга о нем
Шрифт:
обильную хронику революции. На 422-х страницах IV тома, посвященных августу и сентябрю,
зарегистрированы все сколько-нибудь заслуживающие внимания события, эпизоды,
столкновения, резолюции, речи, статьи. Свердлов, тогда еще малоизвестный, называется в этом
томе три раза, Каменев — 46 раз, Троцкий, просидевший август и начало сентября в тюрьме, —
31 раз, Ленин, находившийся в подполье, — 16 раз, Зиновьев, разделявший судьбу Ленина, — 6
раз. Сталин не упомянут
Сталина нет. Это значит, что печать не отметила за эти два месяца ни одного из его действий, ни
одной из его речей и что никто из более видных участников событий ни разу не назвал его по
имени.
К счастью, по сохранившимся, правда, неполным, протоколам ЦК за семь месяцев (август
1917 г. — февраль 1918 г.) можно довольно близко проследить роль Сталина в жизни партии,
вернее сказать, ее штаба. На всякого рода конференции и съезды делегируются, за отсутствием
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
102
политических вождей, Милютин, Смилга, Глебов, маловлиятельные фигуры, но более
приспособленные к открытым выступлениям. Имя Сталина встречается в решениях не часто.
Урицкому, Сокольникову и Сталину поручается организовать комиссию по выборам в
Учредительное собрание. Той же тройке поручается составить резолюцию о Стокгольмской
конференции. Сталину поручаются переговоры с типографией по восстановлению
центрального органа. Еще комиссия для составления резолюции и т. д. После июльского съезда
принято предложение Сталина организовать работу ЦК на началах «строгого распределения
функций». Однако это легче написать, чем выполнить: ход событий еще долго будет смешивать
функции и опрокидывать решения. 2 сентября ЦК назначает редакционные коллегии
еженедельного и ежемесячного журналов, обе с участием Сталина. 6 сентября — после
освобождения из тюрьмы Троцкого — Сталин и Рязанов заменяются в редакции теоретического
журнала Троцким и Каменевым. Но это решение остается лишь в протоколах. На самом деле
оба журнала вышли только по одному разу, причем фактические редакции совершенно не
совпадали с назначенными.
5 октября ЦК создает комиссию для подготовки к будущему съезду проекта партийной
программы. Состав комиссии: Ленин, Бухарин, Троцкий, Каменев, Сокольников, Коллонтай.
Сталин в комиссию не включен. Не потому, что против его кандидатуры имелась оппозиция, —
просто его имя никому не пришло в голову, когда дело шло о выработке важнейшего
теоретического документа партии. Программная комиссия не собралась, однако, ни разу: в
порядке
имея законченной программы. Так, даже в чисто партийных делах события распределяли людей
не всегда в соответствии с видами и планами партийной иерархии. ЦК создает редакции,
комиссии, тройки, пятерки, семерки, которые не успевают еще собраться, как вторгаются новые
события, и все забывают о вчерашнем решении. К тому же протоколы, по соображениям
конспирации, тщательно прячутся, и никто не справляется с ними.
Обращает на себя внимание сравнительно частый абсентеизм Сталина. Из 24 заседаний
ЦК за август, сентябрь и первую неделю октября он отсутствовал шесть раз; в отношении
других шести заседаний не хватает списка участников. Эта неаккуратность тем менее
объяснима, что Сталин не принимал участия в работе Совета и ЦИКа и не выступал на
митингах. Очевидно, сам он вовсе не придавал своему участию в заседаниях ЦК того значения,
какое ему приписывается ныне. В ряде случаев его отсутствие объяснялось несомненно обидой
и раздражением: когда ему не удается настоять на своем, он предпочитает не показывать глаз,
скрываться и угрюмо мечтать о реванше.
Не лишен интереса порядок, в каком присутствующие члены ЦК записаны в протоколах.
13 сентября: Троцкий, Каменев, Сталин, Свердлов и др. 15 сентября: Троцкий, Каменев, Рыков,
Ногин, Сталин, Свердлов и др. 20 сентября: Троцкий, Урицкий, Бубнов, Бухарин и др. (Сталин и
Каменев отсутствуют). 21 сентября: Троцкий, Каменев, Сталин, Сокольников и др. 23 сентября:
Троцкий, Каменев, Зиновьев и т. д. (Сталин отсутствует). Порядок имен не был, конечно,
регламентирован и иногда нарушался. Но он все же не случаен, особенно если принять во
внимание, что в предшествующий период, когда отсутствовали Троцкий, Каменев и Зиновьев,
имя Сталина встречается в некоторых протоколах на первом месте. Все это, конечно, мелочи; но
ничего более крупного мы не находим, а в то же время в этих мелочах нелицеприятно
отражается повседневная жизнь ЦК и место в ней Сталина.
Чем больший размах движения, тем меньше это место, тем труднее выделить Сталина из
числа рядовых членов ЦК. В октябре, решающем месяце решающего года, Сталин менее
заметен, чем когда-либо. Усеченный ЦК, единственная опорная база Сталина, сам лишен за эти
месяцы внутренней уверенности. Его решения слишком часто опрокидываются инициативой,
возникающей за его пределами. Аппарат партии вообще не чувствует себя твердо в