Сталин. Наваждение России
Шрифт:
Гитлер сильно ошибался. Но неудачная война с маленькой Финляндией, казалось, подтвердила невысокий уровень командного состава и слабые боевые возможности частей Красной армии.
Маршал Александр Михайлович Василевский, который во время Великой Отечественной возглавил генеральный штаб, говорил:
— Без тридцать седьмого года, возможно, и не было бы вообще войны в сорок первом году. В том, что Гитлер решился начать войну, большую роль сыграла оценка той степени разгрома военных кадров, который у нас произошел. Да что говорить, когда в тридцать девятом году мне пришлось быть в комиссии во время передачи Ленинградского военного округа от Хозина Мерецкову, был
Немецкие планировщики исходили из того, что победа над Красной армией будет достигнута в кратчайшие сроки. Отклонение от этого плана исключалось. В 1940–1941 годах в Германии наблюдались стагнация военного производства и катастрофическое падение производительности труда. Гитлер уверенно обещал своим солдатам, что они вернутся на свои рабочие места в конце августа. В октябре сорок первого планировалось демобилизовать треть армии, чтобы нарастить военное производство.
Разработчики операции «Барбаросса» делали ставку на скорость, на моторы, на концентрацию сил на главных направлениях, на первую решительную битву. Генерал-фельдмаршалу Федору фон Боку, которому было поручено захватить столицу Советского Союза, фюрер уверенно сказал:
— После захвата Украины, Москвы и Ленинграда Советам придется пойти на мировую.
Упоение успехами сыграло дурную шутку с руководством Третьего рейха. Французы в сороковом не выдержали первого удара. Советский Союз, куда более мощное государство, располагая несравнимо большим военным, экономическим и демографическим потенциалом и пространством для маневра, выстоял. Не сумев одержать победу летом и осенью сорок первого, Германия была обречена…
Молотов говорил позднее, что они со Сталиным сразу разгадали коварные замыслы Гитлера. Но как-то слабо верится в эту прозорливость. Слишком быстро немецкие войска летом сорок первого дошли до Москвы, слишком много советских людей погибло на поле боя, в плену, в оккупации и слишком тяжкой ценой далась победа в мае сорок пятого. Получив отсрочку в два года, Сталин не сумел подготовить армию к страшной войне.
Почему же Сталин и Молотов пошли на сближение с Германией?
Официальная версия: договор с Гитлером помог избежать гитлеровского нападения уже в 1939 году, оттянуть войну насколько возможно и лучше к ней подготовиться.
Версия неубедительная: Гитлер не собирался нападать на Советский Союз в 1939 году и не располагал для этого военными возможностями. Он решился на это только через два года, нарастив мощь вермахта. Отказ подписать договор с Германией в августе 1939 года нисколько бы не повредил безопасности Советского Союза. Сталин помог Гитлеру ликвидировать Польшу, которая была буфером между двумя странами, позволил уничтожить французскую армию, отвлекавшую вермахт на западе.
Так что дело в другом.
Гитлер дал Сталину то, что не могли дать ни Англия, ни Франция. Он предложил поделить мир. Москва получила то, что хотела, буквально в один день, без борьбы, без уступок, без переговоров с Западом! При содействии Гитлера Сталин стал ключевой фигурой мировой политики. Он осваивал роль вершителей судеб и быстро вошел во вкус.
И в Кремле исходили из того, что все это лишь начало. В июне 1941 года член политбюро Андрей Жданов, выступая на заседании Главного военного совета, говорил:
— Мы стали сильнее, можем ставить более активные задачи. Войны с Польшей и Финляндией не были войнами оборонительными. Мы уже вступили на путь наступательной политики.
Когда обсуждалась будущая политика нацистского правительства,
— Что за опасность вы имеете в виду? — резким тоном спросил Гитлер.
— Опасность большевизации Германии.
— Такой опасности не существует, — уверенно заявил Гитлер. — Германия не станет большевистской. Скорее большевизм станет чем-то вроде национал-социализма. Между нами и большевиками больше сходства, чем различий. Я всегда принимал во внимание это обстоятельство и отдал распоряжение, чтобы бывших коммунистов беспрепятственно принимали в нашу партию. Национал-социалисты никогда не выходят из бывших социал-демократов, но превосходно получаются из коммунистов.
Сталин видел в Гитлере настоящего партнера, вдвоем с которым они смогут управлять миром. Других европейских политиков он в грош не ставил.
12 апреля 1941 года писатель Всеволод Вишневский, автор знаменитой пьесы «Оптимистическая трагедия», записал в дневнике:
«Вернулся из Кремля: был у Ворошилова… Он перешел к теме Гитлера: человек оказался гораздо умнее и серьезнее, чем мы предполагали. Большой ум, сила… Пусть упрекают: маньяк, некультурный, экспансивный и прочее, но в своем деле — гений, сила… Мы внимательно слушали».
Сталина вполне устраивала бы долгая война на западе Европы, которая истощила бы силы и Англии, и Германии и предоставила бы ему свободу действий на континенте. Во время второй встречи с Риббентропом Сталин успокоил нацистского министра:
— Советское правительство не собирается вступать в какие-либо связи с такими зажравшимися государствами, как Англия, Америка и Франция. Премьер-министр Англии — болван, а премьер-министр Франции — еще больший болван…
И тут Сталин произнес неожиданную фразу:
— Если Германия вопреки ожиданиям попадет в тяжелое положение, то можете быть уверенными, что советский народ придет на помощь Германии и не допустит, чтобы Германию удушили. Советский Союз заинтересован в сильной Германии.
Риббентроп понял Сталина в том смысле, что он готов поддержать Германию, если ход ее войны с западными державами сложится неудачно. Нацистский министр ответил, что в военной помощи Германия не нуждается, но рассчитывает на поставку военных материалов.
В Берлине не поверили Риббентропу, что Сталин действительно произнес такую фразу. Посла Шуленбурга уполномочили сходить к Молотову и попросить у него точную запись сталинских слов. Немцы получили выписку и убедились, что Риббентроп правильно понял советского вождя: Сталин прямым текстом предлагал Германии помощь, если она начнет терпеть поражение в войне с западными державами. Сталин, конечно, не хотел усиления Германии, но и не желал ее разгрома, потому что, пожалуй, по-прежнему главным врагом считал Англию…
Это откровенно выразил его преданный помощник — начальник политуправления Красной армии армейский комиссар 1-го ранга Лев Захарович Мехлис.
— Главный враг — это, конечно, Англия, — пояснил Мехлис, выступая 10 ноября 1939 года перед советскими писателями. — А Германия делает в общем полезное дело, расшатывая Британскую империю. Разрушение ее поведет к общему краху империализма…
В Советском Союзе была запланирована пятилетка дружбы с нацистской Германией, которая помогала создавать советскую военную промышленность. Германия была переполнена советскими специалистами, которым все показывали и рассказывали. Немцы продали Советскому Союзу образцы новейших артиллерийских орудий и танков (а к ним и формулу брони).