Сталин. Наваждение России
Шрифт:
Прежде чем принять новое звание, Сталин недовольно повторял своим маршалам, что ему это не нужно. Причем о себе он по обыкновению говорил в третьем лице:
— Товарищу Сталину это не нужно. Товарищ Сталин и без этого имеет авторитет. Товарищу Сталину не нужны никакие звания для авторитета.
А потом согласился, как бы уступив настояниям маршалов. В этой сцене, вспоминал маршал Конев, проявилось свойственное Сталину «чрезвычайное высокомерие, прятавшееся за той скромностью, которая паче гордости».
Поклонники вождя любят рассказывать о его равнодушии ко всему мирскому, о его подчеркнутой
Зато не обошел себя наградами.
Только первый орден Красного знамени он получил в 1919 году при Ленине. Остальные награды он давал себе сам: еще два ордена Красного знамени (в 1930 и 1944 годах), три ордена Ленина (1939, 1945, 1949 годы). В 1939 году ему вручили золотую звезду Героя Социалистического Труда № 1.
6 ноября 1943 года указом президиума Верховного Совета оформили награждение генерального секретаря ЦК ВКП(б), председателя Совнаркома, председателя Государственного Комитета Обороны, народного комиссара обороны и Верховного главнокомандующего Вооруженными Силами СССР маршала Сталина орденом Суворова 1-й степени.
8 ноября 1943 года учредили солдатский орден Славы трех степеней и орден «Победа» с бриллиантами — высшую награду для командного состава. Этой награды удостоились всего семнадцать человек. 29 июля 1944 года «за исключительные заслуги в организации и проведении наступательных операций Советской Армии» Сталин сам себя наградил первым орденом «Победа». А в июле 1945 года советский народ поздравлял товарища Сталина с награждением его вторым орденом «Победа» и с присвоением «любимому учителю и другу звания Героя Советского Союза».
Славу победителя в войне он ни с кем делить не хотел.
Осенью 1945 года из служебного сейфа маршала Жукова госбезопасность изъяла личные записи маршала. Сталин позвонил ему:
— Вы что, собираетесь писать историю? Не надо. Пусть этим занимаются историки, когда мы умрем.
То же самое он сказал маршалу Василевскому:
— Писать мемуары сразу после великих событий, когда они не успели прийти в равновесие и не остыли страсти, рано. В этих мемуарах не будет должной объективности.
Сталин сделал так, что ветераны войны перестали носить ордена. Сказал, что пора гордиться орденами, полученными за восстановление страны. Вождь отменил празднование дня победы над Германией, вместо 9 мая выходным сделали 1 января…
Вождю многое хотелось забыть. Он потому и пленных загнал в Сибирь, чтобы они не рассказывали, как все было, не напоминали о поражениях, о том, как миллионы людей попадали в окружение. Меньше всего Сталин хотел отвечать на недоуменные вопросы вернувшихся домой победителей: почему победа далась такой дорогой ценой? Как Германии удалось захватить полстраны? Кто допустил немцев до Москвы и Волги?
С июня по ноябрь сорок первого каждый день страна теряла на фронте двадцать четыре тысячи человек. Из них примерно семнадцать тысяч убивали, семь тысяч ранили. Иначе говоря, каждый день армия лишалась двух дивизий.
В конце войны, с января 1944
Сам Сталин сказал, что в войне погибло семь миллионов советских людей. Вождь терпеть не мог говорить о потерях, запрещал писать о них. Когда гибли известные военачальники, не разрешал публиковать некрологи:
— Слишком много потерь. Не будем радовать Гитлера.
Сколько же на самом деле погибло в Великой Отечественной? Споры между историками, военными и демографами идут и по сей день.
Хрущев признал, что погибло больше двадцати миллионов. При Брежневе подсчетами занялась комиссия, которую возглавлял заместитель начальника генерального штаба генерал-полковник Сергей Матвеевич Штеменко. Закончив работу, он доложил министру обороны маршалу Андрею Антоновичу Гречко:
«Принимая во внимание, что статистический сборник содержит сведения государственной важности, обнародование которых в настоящее время не вызывается необходимостью и нежелательно, сборник предполагается хранить в генеральном штабе как особый документ, к ознакомлению с которым будет допускаться строго ограниченный круг лиц».
Эти сведения были обнародованы только в горбачевские времена, когда стало возможным определить цену победы. Цифры потерь в войне, по данным генерального штаба, таковы. Безвозвратные потери Красной армии — 11 миллионов 944 тысячи 100 человек. А в целом страна потеряла 26 миллионов 600 тысяч человек. К убитым нужно бы прибавить и искалеченных. Из каждых ста мобилизованных двадцать восемь стали инвалидами.
Кроме того, осенью сорок первого немецкие власти начали отправлять в Германию работоспособное население оккупированных территорий. За годы войны вывезли пять с лишним миллионов человек.
Демографы и историки полагают, что окончательная цифра потерь нуждается в уточнении. Но есть непреодолимые препятствия в выяснении истины.
Командиры и политработники Красной армии имели удостоверение личности. А рядовых бойцов и младших командиров лишили личных документов. В 1940 году нарком обороны Тимошенко отменил красноармейские книжки для рядового и младшего командного состава действующей армии. Правда, приказом наркомата обороны 15 марта 1941 года было утверждено «Положение о персональном учете потерь и погребении погибшего личного состава Красной армии в военное время». Каждому красноармейцу должны были выдать медальон с пергаментным вкладышем, на котором указывались фамилия, имя и отчество, воинское звание, год и место рождения, адрес семьи.
Но обеспечить медальонами весь личный состав не успели.
17 ноября 1942 года медальоны отменили. Это еще больше затруднило учет потерь. Если бойцы гибли, а рядом не оказывалось сослуживцев, способных их опознать, то хоронили убитых безымянно, в братской могиле (а во время отступления просто бросали на поле боя), и получалось, что красноармеец пропал без вести.
Без вести пропавшими числились сотни тысяч — с большой долей вероятности можно сказать, что они погибли в первые месяцы войны, но документов у них не было.