Сталин. Наваждение России
Шрифт:
Самое отвратительное состоит в том, что в армии не было воспитано уважение к павшим. Офицеры и политработники не считали своим долгом хотя бы похоронить по-человечески убитых подчиненных. А что такое армия без солдатского братства, без готовности вытащить раненого с поля боя и отдать последние почести павшему? С каким настроением поднимается в атаку боец, если не верит, что его хотя бы достойно похоронят и позаботятся о семье?..
В декабре 1941 года заместитель наркома обороны Лев Мехлис подписал директиву «О наведении порядка в погребении и учете погибших в боях военнослужащих»:
«Главное Политуправление Красной Армии располагает фактами,
Сталина же раздражало не отсутствие заботы о памяти погибших, а плохо налаженный учет личного состава. Убитые ввиду своей бесполезности его не интересовали, но дурно налаженная статистика мешала работе военной машины.
12 апреля 1942 года он подписал новый приказ:
«Учет личного состава, в особенности учет потерь, ведется в действующей армии совершенно неудовлетворительно… На персональном учете состоит в настоящее время не более одной трети действительного числа убитых. Данные персонального учета пропавших без вести и попавших в плен еще более далеки от истины».
Писатель Виктор Петрович Астафьев, прошедший всю войну, вспоминал:
«Видел на Житомирском шоссе наших солдат, разъезженных в жидкой грязи до того, что они были не толще фанеры, а головы расплющены, — большего надругательства человека над человеком мне видеть не доводилось. Отступали из Житомира, проехались по людям наши машины и танки, затем наступающая немецкая техника, наступая в январе, мы еще раз проехались машинами и танками по этим трупам…»
Поэтому так много оказалось неопознанных тел. И по сей день находят останки бойцов, но поздно! Часто уже невозможно выяснить, кто это, поставить памятник, сообщить родным…
А Виктору Астафьеву не простили его романов и статей о войне.
«Получая письма с угрозами выковырять мне последний зрячий глаз, уцелевший на войне, от злобствующего быдла и читая оголтелые статейки отставников в красноярской патриотической газете, самозванно поименованной народной, о том, как они, патриоты, как только вновь завладеют властью, всех неугодных им людей на лесоповалы пошлют, я ничему уже не удивляюсь, — с горечью писал Астафьев в очерке «Заматерелое зло». — Да и как удивляться, если общество, пройдя лагерную выучку, а лагерем была вся страна, творит не просто преступления, но преступления изощренно-эстетического порядка…»
Голод и людоедство
Сталин внимательно читал сводки партийного аппарата и министерства госбезопасности. Он видел, что с окончанием Великой Отечественной люди связывали огромные надежды: они жаждали спокойной и сытной жизни. Но надежды не сбылись. Осенью 1946 года начался жестокий голод.
Голодали и другие победители. Урожай сорок шестого года был очень скудным на всем европейском континенте. Затем последовала суровая зима. В Англии по карточкам давали меньше продовольствия, чем во время войны. После войны шутили: у Англии остались только два ресурса — уголь и национальный характер.
В Советском Союзе некоторые регионы постигла настоящая катастрофа.
Министр заготовок Борис Александрович Двинский (бывший помощник вождя) писал Сталину,
6 сентября 1946 года на политбюро приняли решение: из-за засухи и низких хлебозаготовок повысить цены на продовольствие, распределяемое по карточкам (хлеб, мука, крупы, мясо, масло, рыба, сахар, соль). Соответственно поднимались цены в заводских и учрежденческих столовых.
Повышение цен на самые обычные продукты было неприятным сюрпризом. По всей стране заранее провели партийные активы, на которых объяснялась правильность принятых мер. Но настроения в стране были неважные.
«Во многих городах, в том числе в Москве, — докладывало управление ЦК ВКП(б) по проверке партийных кадров, — населению стало известно о повышении пайковых цен. В магазинах в связи с этим создаются очереди, население пытается выбрать продукты полностью за сентябрь».
27 сентября появилось новое постановление правительства «Об экономии в расходовании хлеба» — оно сокращало число людей, которые получали карточки на продовольствие. Лишиться карточек — это было тяжким ударом. Чтобы изменить настроения в обществе, с 1946 года стали демонстративно проводить снижение цен. Фактически ничего в жизни людей не менялось, отмечают историки, но люди были благодарны Сталину. В реальности в эти годы цены на продовольствие выросли в два — два с половиной раза.
Николай Семенович Патоличев, который в мае 1946 года был избран секретарем ЦК и возглавил управление по проверке партийных кадров, вспоминал, как ему позвонил Сталин.
— Ко мне на прием, — сказал вождь, — попросились руководители Молдавии. Они хотят доложить что-то важное. Я разрешил им приехать в Москву, и они приехали. Но не имею времени их принять. Поручаю вам — примите их, разберитесь как следует и к утру дайте предложения. Говорят, что-то у них очень плохо.
Что именно «плохо», Сталин не стал уточнять, хотя прекрасно знал ситуацию в Молдавии: республика умирала от голода. Ему просто не хотелось заниматься неприятным делом, хотя речь шла о судьбе целой республики.
Территорию Бессарабии включили в состав СССР летом
1940 года. Переустроить экономику на социалистический лад из-за войны не успели. А вот после войны в республике приступили к сплошной коллективизации. Хлебозаготовкам в 1946 году было приказано придать «классовый» характер — забрать хлеб у «кулацко-зажиточного слоя». В реальности забирали хлеб у всех, у кого он был. Уполномоченные уездных партийных комитетов обыскивали крестьянские дома. Тех, кто не хотел отдавать хлеб, сажали в подвалы. Крестьянам приходилось распродавать скот, имущество, чтобы купить зерно и сдать государству. За несколько килограммов кукурузы можно было купить лошадь или овцу.
Во время войны в Молдавии оказался будущий знаменитый писатель, а тогда младший лейтенант Красной армии Василь Быков. Со своим взводом он участвовал в освобождении республики от немецких и румынских войск.
«В Молдавии провизии было много, не то что на Украине, — вспоминал Быков. — В каждом доме — хлеб, даже белый, вдоволь молока, масла, сыра, сушеных фруктов. Колхозы ограбить молдаван еще не успели, зато на законном основании грабили войска, которым из тыла почти перестали доставлять продовольствие».