Сталин. Тайный «Сценарий» начала войны
Шрифт:
До «внезапного» нападения осталось всего трое суток. 18 июня 1941, вторник. Москва
Оперативность поражает!
По указанию Гитлера, данному им еще 10 июня 1941 г., окончательное решение о сроке нападения должно было быть принято 18 июня 1941 г.
Прошла неделя… Наступило 18 июня 1941 г. Приказа о переносе срока нападения не последовало. Значит, срок нападения — 22 июня 1941 г. — остался в силе!
И… поражает оперативность! Почти немедленно об этом решении узнала Москва. Информация поступила из Берлина от заговорщиков «Черной Капеллы» в Швейцарию к Рудольфу Рёсслеру, от него —
ШИФРОГРАММА ИЗ ШВЕЙЦАРИИ
18 июня 1941, Директору
Нападение Гитлера на Россию назначено на ближайшие дни.
«Дора»
Германское посольство «сматывает удочки»
Статус дипломатических представителей одного государства в дружественном ему другом государстве является своего рода лакмусовой бумажкой, позволяющей оценить степень «дружественности» взаимоотношений между этими государствами. Первым признаком охлаждения обычно бывает отзыв посла — по инициативе своего правительства, или по инициативе правительства государства пребывания как «persona non grata». Отзыв посла еще не означает разрыв дипломатических отношений. Обычно разрыв дипломатических отношений является результатом объявления войны. В тайком случае, по международным соглашениям каждая из воюющих сторон обязана оказать иностранным дипломатам и членам их семей содействие в выезде из своей страны. Однако в реальной жизни дипломаты, обычно прекрасно информированные, стремятся заранее отправить своих жен и детей на родину, а иногда и сами пытаются улепетнуть под любым предлогом — «в отпуск», или «на консультацию с врачом».
Так, буквально с первых дней июня 1941 г. иностранные дипломаты стали покидать Москву. Сотрудники германского и итальянского посольств первыми начали отправлять на родину жен, детей и собак, мотивируя это «началом отпусков». К 10 июня 1941 г. поток отъезжающих заметно усилился, причем ответственные сотрудники германского посольства умудрялись отправлять в Берлин не только семьи, но и все имущество, нажитое за время пребывания в России, включая музейную мебель, ковры, картины и легковые автомашины. Советская контрразведка, естественно, не могла не заметить такого важного «признака» приближающегося «внезапного» нападения.
И сегодня, 18 июня 1941 г., в Кремль была направлена особая записка, содержащая подробный календарь поспешных отъездов дипломатов, с указанием фамилий, должностей и статуса отъезжающих.
ИЗ ЗАПИСКИ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ СССР
№ 2294/м, 18 июня 1941
Совершенно секретно
По имеющимся в НКГБ СССР данным, за последние дни среди сотрудников германского посольства в Москве наблюдается большая нервозность и беспокойство в связи с тем, что, по общему убеждению этих сотрудников, взаимоотношения между Германией и СССР настолько обострились, что в ближайшие дни должна начаться война между ними. Наблюдается массовый отъезд в Германию сотрудников посольства, их жен и детей, с вещами.
Так с 10 по 17 июня в Германию выехало 34 человека: 10 июня с. г. — Шлиффен — жена пом. авиационного атташе; Хобуд — секретарь авиационного атташе; Госстах — сотрудник германского консульства в Ленинграде. 12 июня с. г. — Рейхенау — секретарь
Среди низшего персонала посольства из числа германских подданных проявилось открытое недовольство тем обстоятельством, что ответственные сотрудники посольства отправляют свои семьи и имущество в Германию, но не дают указаний низшим служащим, как должны поступить последние… 14 июня с. г. в Германию выехал германский авиационный атташе Ашенбреннер, забрав с собой все имущество, в том числе легковой автомобиль.
16 июня с. г. всем сотрудникам военного, авиационного и военно-морского атташатов было объявлено распоряжение быть на своих квартирах не позднее 2 часов ночи.
Народный комиссар госбезопасности Союза ССРМЕРКУЛОВ
Весьма примечательный приказ сотрудникам германского посольства быть дома не позднее 2 часов ночи, указывающий на примерный «час внезапного нападения», был, к сожалению, не единственным признаком приближающейся войны.
Так, например все последние дни сотрудники германского посольства были заняты уничтожением служебных документов.
ИЗ ЗАПИСКИ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ СССР
Наряду со сборами к отъезду сотрудников посольства, производится спешная отправка в Германию служебных бумаг и сжигание части их на месте. 15 июня с.г. германский военный атташе Кёстринг и его помощник Шубут в течение всего дня разбирали свои дела и сжигали документы. Сжиганием документов уже в течение нескольких дней заняты инспектор авиационного атташата Тадтке и секретарь этого атташата Радазевская.
Но самой важной частью записки госбезопасности была ее последняя часть, содержащая запись подслушанных контрразведкой разговоров сотрудников посольства. Эти записи обычно были настолько секретны, что даже в материалах, поступавших в Кремль, текст во многих местах содержит пропуски, особенно это касается имен и упоминания слова «подслушаны».
ИЗ ЗАПИСКИ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ СССР
10 июня с. г. НКГБ СССР… следующие разговоры между … и…
…Эти дела подлежат уничтожению? … Нет, в них говорится только о погоде. Они могут спокойно оставаться здесь.
Шеф сказал, что эти дела известны русским. Их мы оставили лежать в этой папке.
13 июня с.г… следующие разговоры между … и его помощником. …А вообще-то вы сожгли все вещи?… Конечно. … Значит, у вас больше ничего нет?… Да.
Запись подслушанных разговоров сотрудников посольства является еще одним доказательством того, что германское посольство было абсолютно «прозрачно» для советской контрразведки. Вот и сегодня, уникальный материал, представленный в Кремль, не оставляет никаких сомнений — «внезапное» нападение Германии совершится в самые ближайшие дни, после 2 часов ночи!
И хотя сложившаяся ситуация уже вполне ясна, руководитель контрразведки комиссар Петр Федотов, принимает решение проникнуть в помещение германского посольства и посмотреть «своими глазами», что там происходит. «Своими глазами» Федотова стала Зоя Рыбкина.