Сталин. Тайный «Сценарий» начала войны
Шрифт:
По свидетельству начальника штаба 4-й армии Западного фронта, полковника Леонида Сандалова, прием директивы о приведении войск в боевую готовность закончился в штабе армии только в 4 часа 20 минут. И только в 4 часа 20 минут командующий 4-й армией генерал-майор Александр Коробков отдал войскам «Приказ № 1».
Генерал-полковник Сандалов: «…Но приказы и распоряжения о приведении войск в боевую готовность опоздали. Война уже началась, застав войска 4-й армии врасплох».
Война началась и застала советские
Оставшиеся в живых участники этой катастрофы долгие годы будут задаваться вопросами: «Как такое могло случиться? Почему было запрещено говорить нам правду? Кто поверит, что Сталин не знал, что к границе подтянуто около 200 немецких дивизий ?»
Сегодня можно уже прямо ответить на этот вопрос — бойцы и командиры приграничных войск НКВД, принявшие на себя первый смертельный удар врага, были принесены в жертву. Они изначально должны были погибнуть в неравном бою.
Генерального сражения гауптшлахт, на которое так рассчитывал Гитлер, не вышло — главные сталинские силы в час «внезапного» нападения были далеко от границы. И об этом с удивлением доложат гитлеровские генералы в Берлин:
ИЗ РАПОРТА КОМАНДУЮЩЕГО ГРУППОЙ АРМИЙ «СЕВЕР»
«…Этот прорыв удался благодаря тому, что приграничные позиции либо оборонялись очень слабо, либо совсем были не прикрыты»
До начала операции «Барбаросса» осталось всего 15 минут. 22 июня 1941, воскресенье, 3 ч 00 мин, Рим
Как ни в чем не бывало!
Когда граф Галеаццо Чиано ди Кортелаццо разбудил Бенито Муссолини, крепко спавшего в эту ночь в своей летней резиденции в Риччоне, дуче был возмущен: «Ночью я не тревожу даже моих слуг».
Тем не менее, Муссолини заставил себя проснуться, протер глаза и внимательно выслушал важное сообщение, которое Чиано — зять диктатора, женатый на его любимой дочери Эдде, вынужден был зачитать ему среди ночи по телефону. Это было личное письмо Адольфа Гитлера.
Гитлер не счел нужным заранее информировать своего давнего союзника о точной дате начала Русского похода, как он сделал это по отношению к своему новому союзнику генералу Антонеску.
На это у фюрера были свои причины. Прежде всего, в предчувствии быстрой победы над Русским Медведем, Гитлер не хотел ни с кем делить его шкуру. Да и не все в этом, особом Походе на уничтожение мог одобрить дуче. Фюрер предпочел не сообщать Муссолини о начале вторжения, а поставить его перед свершившимся фактом.
Боясь утечки информации, Гитлер всегда сообщал итальянцам о своих действиях постфактум. Точно так же он поступил, например, и перед подписанием германо-советского Пакта о ненападении, и перед нападением на Польшу. Свидетельствует адъютант Гитлера полковник Николаус фон Белов: «В
Нам казалось, что сделать это самое время, ибо итальянцы уже не раз выражали свое раздражение по поводу того, что Гитлер всегда информирует своих союзников постфактум.
Но фюрер считал это недовольство меньшим злом по сравнению с тем вредом, который могла ему причинить, как он выразился, «итальянская болтливость»».
Но, несмотря на то, что Гитлер и на этот раз предпочел не информировать Муссолини заранее, для дуче и для его окружения, как и для всего мира, было ясно, что нападение Германии на Россию должно начаться с минуты на минуту.
ИЗ ДНЕВНИКА ГАЛЕАЦЦО ЧИАНО
Запись от 21 июня 1941
«Многочисленные признаки указывают на то, что начало операции [Германии] против России уже очень близко…
Идея войны против России сама по себе весьма популярна, поскольку разгром большевизма должен принадлежать к числу самых важных дат в истории человеческой цивилизации.
Но как симптом эта война мне не нравится, ибо у нее нет разумной и убедительной причины… Каков будет ход этой войны?
Немцы думают, что все будет кончено за восемь недель, и это возможно, потому что военные расчеты всегда были правильнее политических. Ну а если так не получится ?»
Адольф Гитлер, видимо, не знал сомнений, обуревавших молодого итальянского министра, иначе вряд ли он начал бы этот, такой рискованный, Русский поход, о котором он сегодня, за 15 минут до начала нападения, личным письмом информирует Муссолини.
Письмо Гитлера Чиано получил среди ночи от германского посла Ханса фон Маккензена, того самого Маккензена, которого остроумный Галеаццо называл «наш Бисмарк». Пробежав глазами длиннющее, как обычно, послание фюрера, Галеаццо в сердцах смачно выругался и позвонил тестю в Риччоне.
ИЗ ПИСЬМА ГИТЛЕРА К МУССОЛИНИ
Дуче! Я пишу Вам это письмо в тот момент, когда длившиеся месяцами тяжелые раздумья, а также вечное нервное напряжение, закончились принятием самого трудного в моей жизни решения…
Русские имеют громадные силы. Собственно, на наших границах находятся все наличные русские войска…
Поэтому после долгих и мучительных раздумий я, наконец, принял решение, что лучше разорвать эту петлю до того, как она будет затянута… Учитывая эти обстоятельства, я решил положить конец лицемерным действиям Кремля…