Сталинградский рубеж
Шрифт:
Первое - максимальное сближение с противником! Выбирать и занимать такие оборонительные позиции, чтобы они находились от вражеских на расстоянии броска гранаты. Если понадобится прокладывать проходы в развалинах, рыть окопы и ходы сообщения зигзагом, не жалеть на это труда. Там, где удастся закрепиться у фашистов под носом, безусловно, сократятся потери от атак вражеской авиации. Не так уж точно она бомбит, и немцы не смогут без оглядки бросать ее на наш передний край, когда он окажется буквально рядом с их собственным. А авиация у фашистов - главный козырь, без авиационной подготовки их пехота наступать не привыкла...
Затем - особое внимание
Говорили еще о многом, видя перед собою завтрашний день и какие-то последующие - наше ближайшее будущее. Что эта тактика надолго, что воевать на сталинградских улицах предстоит не месяц и не два, тогда еще не думалось.
Было уже за полночь, когда из штаба фронта наконец передали: корабли Волжской флотилии с передовым отрядом переправляемой дивизии выходят из Красной Слободы.
Сталинград отстоим!
О том, как 13-я гвардейская стрелковая дивизия вступила в бои за Сталинград, и о дальнейших ее действиях написано, пожалуй, больше, чем о каком-либо другом соединении 62-й армии. И слава, возданная гвардейцам генерал-майора Родимцева, вполне заслужена ими.
Не переправься они в ту ночь - и могло оказаться, что переправляться уже некуда. Если нам удалось помешать противнику рассечь остатки нашей армии и утвердиться на Центральной набережной 14 сентября, то сдержать следующий вражеский натиск такой силы (и теперь - с исходных позиций, отстоявших местами на километр с небольшим от Волги) мы, не получив к утру подкрепления, вероятно, не смогли бы...
Подкрепление не опоздало, и это позволило удержать город. В течение одиннадцати суток - пока гитлеровское командование не изменило направления главного удара - дивизия Родимцева играла в обороне Сталинграда решающую роль.
Если я расскажу не обо всем, что сделала 13-я гвардейская, а только о самом важном, то лишь потому, что вряд ли есть надобность повторять уже не раз описанное.
В ночь на 15 сентября переправились два полка дивизии: 42-й стрелковый полковника И. П. Елина (он высаживался первым) и 34-й стрелковый подполковника Д. И. Панихина. Вместе с последними их подразделениями, фактически уже утром, прибыли на правый берег комдив и штаб.
Переправа производилась на мотопаромах, на военных тральщиках, бронекатерах, буксирах и даже рыбацких лодках. На том берегу знали, какое у нас положение, и форсировали отправку частей. В некоторых подразделениях патроны, только что подвезенные, раздавались бойцам перед самой посадкой на суда. И все же переброску в Сталинград третьего полка дивизии пришлось отложить до следующей ночи: стало светло, в воздухе появилась неприятельская авиация.
Это не значит, что до рассвета войска перевозились спокойно. Да и темнота была весьма относительной - Волгу освещали и пожары в городе, и ракеты, а у левого берега - пламя, охватившее какую-то баржу, загоревшуюся, должно быть, от попадания снаряда. Противник, владевший частью Мамаева кургана, откуда многое можно было разглядеть, по-видимому, не сразу оценил масштабы переправы, но все
А высадка первых подразделений - несмотря на то что пристань находилась в наших руках - походила на десант. Сделав все мыслимое, чтобы можно было принять подкрепление, мы не смогли, однако, очистить от гитлеровцев весь примыкающий к причалам район. Враг, засевший рядом - пусть не сплошным фронтом, а на отдельных участках, - встречал высаживающихся бойцов огнем, и они с ходу вступали в бой, отвоевывая плацдарм для развертывания следующих подразделений. Уклоняясь от обстрела, некоторые мелкие суда подходили к берегу не у пристани, а где-нибудь поблизости, и часть бойцов высаживалась прямо в воду.
Надо сказать, что еще до наступления темноты на берегу в районе центральной переправы был развернут армейский ВПУ - вспомогательный пункт управления. При том напряжении, какого достигли бои в центре города, он стал необходим, и именно у переправы, удержать которую надо было во что бы то ни стало. Возглавлял ВПУ генерал-майор артиллерии Н. М. Пожарский, распоряжавшийся тут от имени командарма. Обязанности общевойскового начальника возлагались на заместителя начарта уже не впервые (напомню - он командовал оперативной группой на левом фланге армии), однако здесь, у переправы, роль Пожарского и его помощников была особенно ответственной. Непосредственно с ВПУ они управляли и разнородными силами, прикрывавшими высадку подкреплений, и постепенно вводимыми в бой частями прибывающей дивизии. Пока не переправилось ее командование, представители штаба армии ставили боевую задачу каждому высадившемуся подразделению. Милиционеры из истребительной роты, охранявшей причалы, назначались проводниками - они хорошо знали город.
На поддержку двинувшихся вперед батальонов были переключены все танки, приданные вечером боевым группам штарма. Отряду, высадившемуся с самых первых катеров, прокладывали путь три тридцатьчетверки группы подполковника Вайнруба. Устремившиеся за машинами бойцы не догадывались, конечно, что головную ведет заместитель начальника бронетанковых войск 62-й армии.
Артиллерийский полк 13-й дивизии, занявший огневые позиции на левом берегу, смог, как и другая артиллерия, размещенная за Волгой, поддерживать стрелковые полки лишь некоторое время спустя, когда четче обозначился их передний край. До этого вести огонь по каким-либо целям в центре города можно было только с кратчайших дистанций, прямой наводкой, ибо во многих местах между набережной и железной дорогой создалось нечто вроде слоеного пирога: дома, дворы, укрытия, захваченные гитлеровцами и удерживаемые нами, располагались вперемежку. Штабные операторы далеко не всегда знали, каким карандашом - красным или синим, - обвести на плане города такое-то здание.
Не помню точно, в котором часу комдив 13-й гвардейской Александр Ильич Родимцев добрался до армейского КП. Во всяком случае к тому времени его полки уже значительно углубились в город, очистив от фашистов водокачку, универмаг, гвоздильный завод и другие объекты (Дом специалистов продолжала удерживать изолированная группа немцев).
Проводник, сопровождавший Родимцева, был по дороге убит. Самому комдиву, должно быть, не раз пришлось укрываться в развалинах или воронках, и он, как, впрочем, и все приходившие из города, вошел в подземелье, отряхиваясь от известки и пыли.