Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944

Гогун Александр

Увеличивалось и количество печатной продукции. Пропагандистская деятельность приобретала все больший размах и организованность.

Однако даже к концу второго года войны в трех «образцовых» украинских соединениях наличествовала масса недостатков «воспитательных мероприятий». По свидетельству капитана ГБ Я. Короткова, у ковпаковцев весной 1943 г. наблюдалось «отсутствие политической работы»: «Руднев как комиссар занимается операциями и фактически выполняет роль командира соединения, политработой занимается постольку-поскольку» [912] . Лектор ЦК КП(б)У Кухаренко описывала состояние Федоровского отряда в похожей тональности: «Сейчас в соединении, после моего отъезда, лекционная работа прекратилась. Руководства политико-массовой работой со стороны т. Дружинина, комиссара соединения, и т. Герасименко, начальника пропаганды — абсолютно не чувствуется. С политруками и комиссарами никакой работы по повышению их квалификации не ведется. Вся работа политруков ограничивается читкой сводки Информбюро. За 4,5 месяца моего пребывания в соединении было только одно совещание по пропаганде. С активом никто не работает и не руководит их политическим ростом. За время моего пребывания в соединении ни разу не выступал ин комиссар, ни секретарь партийного комитета, ни начальник [отдела] пропаганды. Секретарь партийной организации т. Кудинов сам не участвует в политико-воспитательной работе и ею не интересуется. За 4,5 месяца в соединении только один раз было партийное собрание. Отдельной работы с молодыми коммунистами никакой не ведется. Плохо поставлена и комсомольская работа. Только последний

месяц были проведены собрания и доклады по отрядам» [913] . В сабуровском соединении, по свидетельству лектора ЦК КП(б)У К. Дубины, в середине 1943 г. секретарь партийной комиссии т. Цыпко не справлялся со своими обязанностями: «Эта работа ему явно не под силу. Его совершенно не чувствуется. Он выполняет обычную инструкторскую работу, причем торопливо, безо всякой инициативы. (…) В отрядах, за небольшим исключением, как правило, ограничиваются чтением сводок Совинформбюро и бесед. Командиры, комиссары, политруки не делают обобщающих лекций-докладов. Часто можно было слышать от бойцов, после прочитанных мной лекций, что “это была первая лекция за два года”. А ведь временами отряды имеют хорошую связь с “большой землей”, получают газеты и журналы. В каждом отряде есть квалифицированные пропагандисты, бывает предостаточно времени, чтобы обобщить материалы и подготовить хороший доклад. Но этого не делается» [914] .

912

Докладная записка капитана ГБ Я. Короткова Строкачу о ситуации в Сумском соединении, 16 апреля 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 62. Оп. 1. Спр. 40. Арк. 53).

913

«Докладная записка о состоянии политико-массовой работы в соединении партизанских отрядов Героя Советского Союза А. Ф. Федорова за декабрь-апрель 1943 г.», лектор ЦК КП(б)У Кухаренко, не ранее мая 1943 г. (Советская пропаганда в годы Великой Отечественной войны. С. 651).

914

«Докладная записка — отчет лектора ЦК КП(б)У Дубины К. К. о поездке в тыл противника», для Хрущева и др., сентябрь 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 1. Оп. 22. Спр. 61. Арк. 52, 55).

Да и «внешняя пропаганда», т. е. среди населения, коллаборационистов, частей сателлитов Германии, а также украинских националистов была отнюдь не всесторонней.

Несмотря на то что партизанские отчеты пестрят сообщениями о сотнях тысяч единиц распространенной агитационной продукции, объемы печати были неудовлетворительными. Командир Винницкого соединения, весной 1943 г. прошедшего через ряд областей Украины, России и Белоруссии, Яков Мельник, заявил на совещании командиров в конце мая 1943 г.: «Население просит больше советских газет, чем листовок. Это объясняется тем, что не все листовки — на интересную тему. Население эти листовки называет “Брати та сестри”. Кроме того, даже эти листовки доставляются с большим опозданием» [915] . При этом на территории «партизанского края» на стыке Полесской и Пинской областей БССР, Ровенской и Житомирской областей Украины, по сведениям лектора ЦК КП(б)У Кузьмы Дубины, летом

915

«Протокол совещания членов нелегального ЦК КП(б)У совместно с командирами и комиссарами семи партизанских соединений Украины», 29 мая 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 1. Оп. 19. Спр. 14. Арк. 15).

1943 г. ощущался острый информационный голод: «Население особенно интересуется листовками с официальными материалами — сообщениями Совинформбюро. Приходят очень часто “ходоки” из сел за 8-10 километров с просьбой получить газету, листовку. Газеты и листовки зачитываются буквально до дыр» [916] .

К числу системных пороков агитации украинских партизан относится то, что подавляющее большинство печатных материалов выходило на русском языке. Это прежде всего было связано с отсутствием шрифтов. Доходило до того, что обращения к украинским националистам и населению Западной Украины нередко составлялись на русском языке. Этот изъян приобретал еще большее значение, если учитывать, что более 90 % газет, выходивших на оккупированной немцами территории Украины, издавалось на украинском языке. Более того, партизанские послания к чехам, словакам, польскому населению, и даже венграм, которые, как известно, не являются славянами, составлялись преимущественно на русском языке. Единственная же листовка к неукраинским формированиям УПА, которая была выявлена в ходе архивного поиска, наоборот, опубликована на украинском языке [917] . А ведь он был не так-то легок для понимания тем гражданам Советского Союза, у которых какой-либо славянский язык не являлся родным.

916

«Докладная записка — отчет лектора ЦК КП(б)У Дубины К. К. о поездке в тыл противника», для Хрущева и др., сентябрь 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 1. Оп. 22. Спр. 61. Арк. 43).

917

Листовка Тернопольского соединения «Обращение к армянам, туркменам, казахам, чеченцам, татарам, русским и другим солдатам УПА», 13 декабря 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 56. Оп. 1 спр. 863. Арк. 1–1 зв.).

Не только форма, но и содержание текстов было зачастую весьма специфическим.

По национальному вопросу — сильной стороне советской системы — периодически делались огрехи. В 1942 г. в составленной на русском языке листовке к населению Украины «О славе русского оружия», восхвалялось 26-летие Брусиловского прорыва, и в панегирических тонах воспевались победы русской императорской армии [918] . Лектор ЦК КП(б)У Кузьма Дубина обнаружил в отряде им. Шевченко соединения Бегмы «политически вредную» листовку за июль 1943 г. «Воззвание к донским казакам»: «“Казаки! Мы предлагаем вам подумать о прошлом русского народа”. Дальше говорится о “русском государстве”, о борьбе “русского народа”, но не говорится ни слова о борьбе советского народа (русских, украинцев, белорусов и т. д.). Люди не учли, что они работают в районах, где действуют бульбовцы (Ровенская область), изливающие потоки лжи о “московских агентах” и проч. И такой тон листовки, безусловно, в данной конкретной обстановке кроме вреда ничего не дает» [919] .

918

Советская листовка: «К населению временно оккупированных областей Украины. О славе русского оружия», не позднее июня 1942 г. (ЦДАГО. Ф. 56. Оп. 1. Спр. 442. Арк. 1–1 зв.).

919

«Докладная записка — отчет лектора ЦК КП(б)У Дубины К. К. о поездке в тыл противника», для Хрущева и др., сентябрь 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 1. Оп. 22. Спр. 61. Арк. 45).

Не совсем точным представляется и утверждение группы американских специалистов о том, что «в сущности, поведение немцев соответствовало стереотипам, распространяемым партизанской пропагандой» [920] .

Во-первых, был утрирован антиславянский расизм национал-социалистов. Это делалось для того, чтобы создать у мирных жителей впечатление, что все поголовно будут вскоре уничтожены захватчиками. В частности, главе Третьего Рейха партизанские агитаторы постоянно приписывали слова, которых он не говорил. Процитируем их по листовке соединения Алексея Федорова: «Бандит, кровопийца, людоед Гитлер в своей безумной программе писал: “Для того, чтобы создать великую германскую империю, чтобы завоевать весь мир, нужно самое главное: вытеснить и уничтожить

славянские народы — русских, поляков, чехов, словаков, болгар, украинцев, белорусов. Для достижения этой цели необходимо врать, предавать, убивать”» [921] . Спустя полгода аналогичная мысль приводилась в другом подобном материале — на сей раз Житомирского соединения: «Проклятый пес — Гитлер, приказал своей банде: “.Убивай русских, поляков, украинцев и других славян. За это несу ответственность я, а поэтому убивай, убивай и убивай”» [922] . Через некоторое время сабуровские агитаторы конкретизировали мысль: «Гитлеровские гады выполняют чудовищный приказ своего взбесившегося кривого Гитлера о поголовном истреблении всего белорусского и украинского народов» [923] .

920

Даллин А., Маврогордато Р., Моол В. Психологическая партизанская война и отношение населения // Армстронг Дж. Советские партизаны… С. 357.

921

Листовка Черниговского соединения «Приказ командующего партизанским движением на Украине от 25 июля 1942 г.», подп. генерал Орленко (А. Федоров) и др. (ЦДАГО. Ф. 56. Оп. 1. Спр. 377. Арк. 1 зв.).

922

Листовка Житомирского соединения «Ко всему населению Украины, Польши, Белоруссии», 6 декабря 1942 г. (ЦДАГО. Ф. 65. Оп. 1. Спр. 57. Арк. 57).

923

Листовка Житомирского соединения «Ко всему населению Полесской области», 13 апреля 1943 г. (цДаГО. Ф. 65. Оп. 1. Спр. 57. Арк. 102).

Во-вторых, партизанская пропаганда полностью игнорировала Холокост, несмотря на то, что количество жертв этой репрессивной акции в Украине значительно превышало число убитых в ходе «пацификации» сел в рамках «антипартизанских» операций оккупантов. Можно предположить, что «народные мстители» учитывали антисемитские настроения значительной части населения Восточной Европы и предполагали, что акцент на юдофобии гитлеровцев может выставить партизан в глазах украинцев и других славян «защитниками евреев». При этом, например, жестокость УПА в расправах над польским населением постоянно использовалась советскими агитаторами в антибандеровской пропаганде.

В-третьих, несколько преувеличивался масштаб и жестокость колонизаторских планов Третьего Рейха. В одном из воззваний 1942 г. красные агитаторы договорились до того, что Гитлер решил послать на Украину 25 млн колонистов [924] , т. е. треть населения Германии. В листовке сабуровского соединения середины 1942 г. наличествовали явно сомнительные цитаты: «Министр фашистской германии Дарре заявил: “.Надо, чтобы культивируемые земли перешли в руки класса германских господ. На всем восточном пространстве лишь немцы имеют право быть собственниками имений. Страна, населенная чужой расой, должна быть страной рабов”. У одного убитого немецкого офицера было найдено такое письмо: “Дорогой Фриц! Сын господина Решмера уже закрепил за собой поместье — полторы тысячи га. Меня привлекает Подолия. Я бы хотела там свить гнездышко. Надеюсь, что и наше будущее имение будет не меньше. Заранее тебе благодарна. Твоя Эльза”» [925] .

924

Советская листовка: «Объявление. Как немцы думают делить землю», предп. первая половина 1942 г. (ЦДАГО. Ф. 56. Оп. 1. Спр. 442. Арк. 2).

925

Листовка отряда Сабуровка к населению, середина 1942 г. (ЦДАГО. Ф. 65. Оп. 1. Спр. 57. Арк. 13 зв.).

Четвертым направлением «клеветы на немецко-фашистский строй» являлось принижение военного искусства германских полководцев путем баснословного раздувания потерь Вермахта. В частности, в 1942 г. во время летних поражений Красной армии сабуровцы заявили, что «за три месяца активных боевых операций этого года с

15 мая по 15 августа 1942 года немцы потеряли 1 миллион 250 тысяч солдат и офицеров, из них убитыми не менее 480 тысяч солдат и офицеров» [926] . В ноябре 1942 г. в агитации «лесных солдат» можно найти такую «статистику»: «Дорогие братья и сестры. За 16 месяцев войны немцы потеряли свыше 12 миллионов солдат и офицеров. Германия истекает кровью, ее людские резервы иссякают» [927] . Эта аляповатая ложь попадала и в листовки, обращенные к венгерским и словацким охранным частям [928] . Понятно, что позитивно это не могло сказываться на результате агитации хотя бы с той точки зрения, что немецкие пропагандисты по крайней мере до конца 1942 г. сообщали в целом корректные данные о потерях Вермахта и Красной армии.

926

Листовка соединения Сабурова к населению: «Информационный листок. Специальный выпуск редакции газеты “Партизан Украины”», 25 августа 1942 г. (ЦДАГО. Ф. 65. Оп. 1. Спр. 57. Арк. 16).

927

Листовка соединения Сабурова к населению с призывом о помощи партизанам, ноябрь 1942 г. (ЦДАГО. Ф. 65. Оп. 1. Спр. 57. Арк. 184).

928

Листовка Житомирского соединения «Ко всем венгерским солдатам и офицерам», 30 марта 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 65. Оп. 1. Спр. 57. Арк. 100).

Ну, и, конечно, немцам приписывали преступления советской стороны. Хрестоматийным примером является дело Катыни. Вторым подобным случаем можно считать утверждение партизанских пропагандистов о том, что знаменитые винницкие расстрелы, о которых много писала оккупационная печать, — дело рук гитлеровцев [929] .

С мирными жителями партизаны в основном стремились наладить диалог.

Но применялось и откровенное запугивание населения. В частности, известен приказ черниговского «генерала Орленко» (А. Федорова) ноября 1941 г. о запрете сдачи продовольствия немцам под угрозой расстрелять крестьян за неповиновение партизанам. 29 июля

929

«Докладная записка — отчет лектора ЦК КП(б)У Дубины К. К. о поездке в тыл противника», для Хрущева и др., сентябрь 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 1. Оп. 22. Спр. 61. Арк. 59).

1942 г., обратившись к населению Черниговщины повторно, Федоров несколько снизил репрессивный накал установок: «Лица, которые нарушат этот приказ, — повезут хлеб, скот и другие продукты немецким оккупантам, будут наказаны суровой революционной рукой — все их имущество будет конфисковано» [930] . Аналогичное требование не сдавать продовольствие, сочетаемое с «предупреждением»: ослушавшиеся будут рассматриваться «как предатели», было заявлено в листовке партизанского отряда Червоного района Сумской области к населению в августе 1942 г. [931] Помимо жестокости этих приказов, вряд ли их можно назвать целесообразными — партизаны были явно не в состоянии обеспечить выполнение обещаний, а пустые угрозы обычно не добавляют уважения угрожающему.

930

Листовка Черниговского соединения «Приказ командующего партизанским движением на Украине от 25 июля 1942 г.», подп. генерал Орленко (А. Федоров) и др. (ЦДАГО. Ф. 56. Оп. 1. Спр. 377. Арк. 1 зв.).

931

ЦДАГО. Ф. 1. Оп. 22. Спр. 563. Арк. 70.